Отравленная сталь по назначению

Обновлено: 09.05.2024

Гамлет

Как будто все. Два слова о другом.

Но хорошо ли помнишь ты событья?

Горацио

Мне не давала спать

Какая-то борьба внутри. На койке

Мне было, как на нарах в кандалах,

Я быстро встал. Да здравствует поспешность!

Как часто нас спасала слепота,

Где дальновидность только подводила!

Есть, стало быть, на свете божество,

Устраивающее наши судьбы

На наше счастье, есть.

Я вышел из каюты. Плащ накинул,

Пошел искать их, шарю в темноте,

Беру у них пакет и возвращаюсь.

Храбрясь со страху и забывши стыд,

Срываю прикрепленные печати

И, венценосной подлости дивясь,

Читаю сам, Горацио, в приказе,

Какая я опасность и гроза

Для Дании и Англии. Другими

Словами: что меня должны схватить

И тут же, не теряя ни минуты,

Мне голову снести.

Вот предписанье. После прочитаешь.

Сказать ли, как я дальше поступил?

Еще не зная, что я предприму,

Я загорелся. Новый текст составив,

Я начисто его переписал.

Когда-то я считал со всею знатью

Хороший почерк пошлою чертой,

Мечтая, как бы мне его испортить.

А как он выручил меня в беде!

Сказать, что написал я?

Устами короля указ гласил:

Ввиду того, что Англия наш данник

И наша дружба пальмою цветет

И нас сближает мир в венке пшеничном,

А также и ввиду других причин -

Здесь следовало их перечисленье, -

Немедля по прочтении сего

Подателей означенной бумаги

Предать на месте смерти без суда

Где печать вы взяли?

Ах, мне и в этом небо помогло!

Со мной была отцовская, с которой

Теперешняя датская снята.

Я лист сложил, как тот,скрепил печатью

И положил за подписью назад,

Как тайно подмененного ребенка.

На следующий день был бой морской.

Что было дальше из письма ты знаешь.

Так Гильденстерн и Розенкранц плывут

Меня не мучит совесть. Их конец -

Награда за пронырство. Подчиненный

Не суйся между старшими в момент,

Когда они друг с другом сводят счеты.

Как я взбешен. Ему, как видишь, мало,

Что он лишил меня отца, что мать

Покрыл позором, что стоит преградой

Меж мною и народом. Он решил

И жизнь мою отнять! Не тут-то было!

Я сам сотру его с лица земли.

И правда, разве б не было проклятьем

Дать этой язве дальше нас губить?

Он скоро о случившемся узнает

Остаток дней в моем распоряженье,

Хоть человеческая жизнь и вся -

Чуть рот открыл, сказал раз, два – и точка.

Мне совестно, Горацио, что я

С Лаэртом нашумел. В его несчастьях

Я вижу отражение своих

И помирюсь с ним. Но зачем наружу

Так громко выставлять свою печаль?

Я этим возмутился.

Озрик. Со счастливым возвращением в Данию, ваше высочество!

Гамлет. Благодарю покорно, сэр. (Вполголоса Горацио.) 3наешь ты эту мошку?

Горацио (вполголоса Гамлету). Нет, милорд.

Гамлет (вполголоса Горацио). Твое счастье. Знать его – не заслуга. У него много земли, и вдобавок плодородной. Поставь скотину царем скотов – его ясли будут рядом с королевскими. Это сущая галка. Но по тому, куда она залетела, – крупнопоместная.

Озрик. Милейший принц, если бы у вашего высочества нашлось время, я бы вам передал что-то от его величества.

Гамлет. Сэр, я это запечатлею глубоко в душе. Но пользуйтесь шляпой по назначению. Ее место на голове.

Озрик. Ваше высочество, благодарю вас. Очень жарко.

Гамлет. Нет, поверьте, очень холодно. Ветер с севера.

Озрик. Действительно, несколько холодновато. Ваша правда.

Гамлет. И все же, я бы сказал, страшная жара и духота для моей комплекции.

Озрик. Принц, – неописуемая! Такая духота, что просто не подберу слова. Однако, принц, по приказу его величества довожу до вашего сведения, что он держит за вас пари на большую сумму.

Гамлет. Тем не менее прошу вас… (Принуждает Озрика надеть шляпу.)

Озрик. Нет, оставьте, уверяю вас! Мне так лучше, уверяю вас! Сэр, на днях к здешнему двору прибыл Лаэрт, настоящий джентльмен, полный самых законченных достоинств, обаятельный в обращении и прекрасной наружности. Не шутя, если говорить картинно, это справочник и указатель благородства, ибо в нем заключено все, что полагается знать светскому человеку.

Гамлет. Сэр, он ничего не потерял в вашем определении. Хотя, думаю я, описание его по частям затруднило бы память, заставив ее едва тащиться за его достоинствами, однако скажу с искренностью прославителя: это существо высшей породы и такое редкое, что, по совести, с ним сравнимо только его собственное отражение, а его подражатели – только его слабые тени, не больше.

Озрик. Ваше высочество говорите о нем очень верно.

Гамлет. Куда вы гнете, сэр? Зачем оскверняем мы этого джентльмена своими грубыми разговорами о нем?

Озрик. Сэр?

Горацио. Нельзя ли сказать это прямее? Право, постарайтесь, милостивый государь.

Гамлет. К чему приплели вы этого джентльмена?

Озрик. Лаэрта?

Горацио (вполголоса Гамлету). Вы замечаете, как он выдохся? Все золотые слова истрачены.

Гамлет. Да, Лаэрта, сэр.

Озрик. Я знаю, от вас не скрыто…

Гамлет. Я хотел бы, чтобы это не было скрыто от вас. Хотя и в таком случае я б ничего не выиграл. Итак, сэр?

Озрик. Я знаю, от вас не скрыто совершенство, с каким Лаэрт…

Гамлет. Не смею судить, чтобы не быть вынужденным с ним меряться. Хотя, вообще говоря, себя вполне узнаешь только из сравнения с другими.

Озрик. Речь идет о совершенстве, с каким он владеет оружием. По общему убеждению, ему в этом нет равных.

Гамлет. Какое у него оружие?

Озрик. Рапира и кинжал.

Гамлет. Оружие двойное. Что же дальше?

Озрик. Король, сэр, держит пари с Лаэртом на шесть арабских коней, против которых тот, как я слышал, прозакладывал шесть французских рапир и кинжалов с их принадлежностями, как-то: кушаками, портупеями и так далее; три пары гужей действительно сказочной красоты и очень подходят к рукоятям; чрезвычайно изящные гужи, с глубокомысленными украшениями.

Гамлет. Что вы называете гужами?

Горацио (вполголоса Гамлету). Я предчувствовал, что дело не обойдется без пояснений.

Озрик. Гужи, сэр, – это ремешки к портупеям.

Гамлет. Выражение было бы более подходящим, если бы вместо шпаг мы носили пушки. До тех пор пусть это будут портупеи. Но не будем отвлекаться. Итак, шесть арабских коней против шести французских шпаг, их принадлежностей и трех пар гужей с глубокомысленными украшениями. За что же все это прозакладовано, как вы сказали?

Озрик. Король, сэр, утверждает, что при обмене ударами Лаэрт в двенадцати схватках возьмет верх над вами не более чем на три удара. На такое соотношение сил, двенадцати к девяти, король и выставил свою ставку. Это можно было бы немедленно проверить, если бы ваше высочество соблаговолили ответить.

Гамлет. А если я отвечу: нет?

Озрик. Я хотел сказать, милорд: если вы ответите согласием.

Гамлет. Сэр, я буду прогуливаться по залу. Если его величеству угодно, сейчас время моего отдыха. Пусть принесут рапиры. Если молодой человек не прочь и король не изменит своего намерения, я постараюсь, если смогу, выиграть его пари. Если же нет, на мою долю достанутся только стыд и неотбитые удары противника.

Озрик. Можно ли именно так передать ваши слова?

Гамлет. Именно так, сэр, с прикрасами, какие вам заблагорассудятся.

Озрик. Поручаю себя в своей преданности вашему высочеству.

Гамлет. Честь имею, честь имею…

Озрик уходит.

Хорошо делает, что поручает. Никто другой за него не поручится…

Горацио. Побежал, нововылупленный, со скорлупой на головке.

Гамлет. Он, верно, и материнской груди не брал иначе, как с расшаркиванием. Таковы все они, нынешние. Они подхватили общий тон и преобладающую внешность, род бродильного начала, и оно выносит их на поверхность среди невообразимого водоворота вкусов. А легонько подуть на них – пузырей как не бывало.

Лорд. Милорд, его величество государь посылал к вам с приветом молодого Озрика, который сообщил, что вы ждете его в зале. Государь послал узнать, остаетесь ли вы при желании биться с Лаэртом, или думаете отложить.

Гамлет. Я верен своим решениям. Они приноровлены к желаньям короля. Была бы его воля, а я в долгу не останусь, Сейчас или когда угодно, лишь бы я чувствовал себя так же хорошо, как теперь.

Лорд. Тогда король, королева и остальные сейчас пожалуют вниз.

Гамлет. В добрый час.

Лорд. Королева желала бы, чтобы перед состязанием вы помирились с Лаэртом.

Гамлет. Она учит меня добру.

Лорд уходит.

Горацио. Вы проиграете заклад, милорд.

Гамлет. Не думаю. С тех пор как он уехал во Францию, я постоянно упражнялся. А тут еще льгота в мою пользу. Я выиграю. Но не поверишь, как нехорошо на душе у меня! Впрочем, пустое.

Горацио. Нет, как же, добрейший принц!

Гамлет. Совершенные глупости. И вместе с тем какое-то предчувствие, которое остановило бы женщину.

Горацио. Если у вас душа не на месте, слушайтесь ее. Я пойду к ним навстречу и предупрежу, что вам не по себе.

Гамлет. Ни в коем случае. Надо быть выше суеверий. На все господня воля. Даже в жизни и смерти воробья. Если чему-нибудь суждено случиться сейчас, значит, этого не придется дожидаться. Если не сейчас, все равно этого не миновать. Самое главное – быть всегда наготове. Раз никто не знает своего смертного часа, отчего не собраться заблаговременно? Будь что будет!

Король

Стой, Гамлет. Дай соединю вам руки.

Вкладывает руку Лаэрта в Гамлетову.

Прошу прощенья, сэр. Я был не прав.

Но вы как дворянин меня простите.

Собравшиеся знают, да и вам

Могли сказать, в каком подчас затменье

Мое сознанье. Все, чем мог задеть

Я ваши чувства, честь и положенье,

Прошу поверить, сделала болезнь.

Ответственен ли Гамлет? Нет, не Гамлет.

Раз Гамлет невменяем и нанес

Лаэрту оскорбленье, оскорбленье

Нанес не Гамлет. Гамлет – ни при чем.

Кто ж этому виной? Его безумье.

А если так, то Гамлет сам истец

И Гамлетов недуг – его обидчик.

Прошу во всеуслышанье, при всех,

Сложить с меня упрек в предумышленье.

Пусть знают все: я не желал вам зла.

Ошибкой я пустил стрелу над домом

Лаэрт

Где ненависти, собственно, и место,

Я вас прощу. Иное дело честь:

Тут свой закон, и я прощать не вправе,

Пока подобных споров знатоки

Не разберут, могу ли я мириться.

Во всяком случае, до той поры

Ценю предложенную вами дружбу

И дружбой отплачу.

И с легким сердцем принимаю вызов.

Приступим. – Где рапиры?

Для вас я очень выгодный соперник.

Со мною рядом ваше мастерство

Тем выпуклей заблещет.

Нет, жизнию своей клянусь, что нет.

Раздайте им рапиры, Озрик. – Гамлет,

Известны вам условья?

Вы ставите на слабость против силы.

Неправда. Преимущества в борьбе

Он выравнял уступкой трех ударов.

Другую. Эта слишком тяжела.

Мне эта по руке. – Равны ли обе?

Озрик

Они готовятся к бою.

Подай сюда вина.

При первом и втором его ударе

И отраженье третьего – палить

В честь Гамлета со всех бойниц из пушек.

Король его здоровье будет пить.

Сейчас в бокал жемчужину он бросит,

Ценнее той, которою в венце

Четыре датских короля гордились.

Подайте кубки мне. Пусть гром литавр

Разносит трубам, трубы – канонирам,

Орудья – небу, небеса – земле

Тост короля за Гамлета. – Начнемте.

Вниманье, судьи! Просим не зевать.

Удар, удар всерьез.

Стой, выпьем. – За твое здоровье, Гамлет!

Жемчужина твоя. – Вот – твой бокал.

Трубы и пушечные выстрелы за сценой

Не время пить. – Начнемте. Защищайтесь.

Опять удар. Не правда ли?

Сын наш побеждает.

Королева

Дай, Гамлет, оботру тебе лицо.

Вот мой платок. Как ты разгорячился!

Я, королева, пью за твой успех.

Не пей вина, Гертруда!

Я пить хочу. Прошу, позвольте мне.

Король (в сторону)

В бокале яд! Ей больше нет спасенья!

Нет, матушка, мне рано с вами пить.

Дай оботру лицо тебе от пота.

А ну, теперь ударю я.

Лаэрт (в сторону)

Хоть это против совести поступок.

На этот раз, Лаэрт, без баловства.

Я попрошу вас нападать, как надо.

Боюсь, вы лишь играли до сих пор.

Вы думаете? Ладно.

Лаэрт ранит Гамлета. Затем, в схватке, они меняются рапирами и Гамлет ранит Лаэрта.

Разнять их! Так нельзя.

На помощь королеве!

Тот и другой в крови. – Ну как, милорд?

Увы, кулик попался.

Я ловко сети, Озрик, расставлял

И угодил в них за свое коварство.

Что с королевой?

Нет, неправда, Гамлет, -

Питье, питье! – Отравлена! – Питье!

Средь нас измена! – Кто ее виновник?

Ты умерщвлен, и нет тебе спасенья.

Всей жизни у тебя на полчаса.

Улики пред тобой. Рапира эта

Отравлена и с голым острием.

Я гибну сам за подлость и не встану.

Нет королевы. Больше не могу…

Всему король, король всему виновник!

Как, и рапира с ядом? Так ступай,

Отравленная сталь, по назначенью!

Все

На выручку, друзья!

Еще спасенье есть. Я только ранен!

Так на же, самозванец-душегуб!

Глотай свою жемчужину в растворе!

За матерью последуй!

Напиток был его изготовленья. -

Ну, благородный Гамлет, а теперь

Прощу тебе я кровь свою с отцовой,

Прости тебя господь.

Я тоже вслед. Все кончено, Гораций.

Простимся, королева! Бог с тобой!

А вы, немые зрители финала,

Ах, если б только время я имел, -

Но смерть – тупой конвойный и не любит,

Чтоб медлили, – я столько бы сказал…

Да пусть и так, все кончено, Гораций.

Ты жив. Расскажешь правду обо мне

Я не датчанин – римлянин скорей.

Здесь яд остался.

Если ты мужчина,

Дай кубок мне. Отдай его. – Каким

Бесславием покроюсь я в потомстве,

Пока не знает истины никто!

Нет, если ты мне друг, то ты на время

Поступишься блаженством. Подыши

Еще трудами мира и поведай

Марш вдали и выстрелы за сценой.

Что за пальба вдали?

Послам английским, проходя с победой

Из Польши, салютует Фортинбрас.

Гораций, я кончаюсь. Сила яда

Глушит меня. Уже меня в живых

Из Англии известья не застанут.

Предсказываю: выбор ваш падет

На Фортинбраса. За него мой голос.

Скажи ему, как все произошло.

И что к чему. Дальнейшее – молчанье.

Разбилось сердце редкостное. – Спи

Спокойным сном под ангельское пенье! -

Кто это с барабанами сюда?

Онлайн чтение книги Гамлет The Tragical Historie of Hamlet, Prince of Denmarke
СЦЕНА ВТОРАЯ

sergsmir

Противостояние России и Запада началось давно – с того момента, когда освободившаяся от Орды Русь заняла место рухнувшей Ромейской империи. С этого момента к противостоянию ортодоксии отколовшегося по политическим причинам от этой самой ортодоксии католицизма добавилось противостояние на геополитическом уровне. Уже в последней трети XVI в. на Западе появляются два плана установления контроля над Россией – католический (Габсбурги, Священная Римская империя) и протестантский (Англия). Оба эти плана (с модификациями) шли сквозь века и в конце ХХ в. приняли форму подходов Ротшильдов и Рокфеллеров к ослаблению/разрушению СССР.
В начале XIX в. сразу после окончания наполеоновских войн началось противостояние России с англосаксами; если в XIX – начале ХХ в. это была российско-британская борьба на геополитической основе, то почти вся вторая половина ХХ в. – это советско-американское противостояние, в котором на стороне США были не только их британские «кузены», но и Запад в целом. В ХХ в. к геополитическому аспекту противостояния с англосаксами добавился социосистемный: СССР выступал по отношению к Западу, к мировой капиталистической системе не просто как держава, а как системный антикапитализм и альтернативная мировая система.

Сквозь борьбу как британцев, так и американцев против России, т.е. сквозь всю борьбу англосаксов против русских с XIX в. и до наших дней проходят еще две «красные линии», теснейшим образом связанные с наднациональным/мировым/глобальным управлением. Первая «стартовала» в 1820-е годы, одновременно с началом британско-русской борьбы, вторая – с 1880-х.

Первая «красная линия» связана с проявившимся уже в 1820-е годы стремлением европейских банкиров, прежде всего Ротшильдов, создать нечто напоминающее мировое правительство, официализировав/институциализировав наднациональное управление. На пути этого устремления объективно оказалась Россия Александра I, а затем Николая I, что сделало Романовых врагами не только Великобритании, но и европейских банкиров во главе с Ротшильдами (впоследствии они будут финансировать и Крымскую войну, и революционное движение в России). Ситуация не изменилась после Октябрьской революции. Взяв курс на строительство «социализма в одной, отдельно взятой стране», т.е. Красной империи, команда Сталина объективно стала на пути превращения мирового управления в мировое правительство – Сталин трижды срывал планы глобалистов, причем как правых, так и левых, заслужив ненависть первых и вторых.

Борьба англосаксов и Запада в целом против России велась не только и даже не столько по государственной линии, сколько по линии закрытых наднациональных структур мирового согласования и управления, государства нередко были лишь средством и фасадом этой борьбы. Можно даже сказать, что эволюция форм организации мирового управления в ХХ в. в значительной степени определялась логикой и задачами борьбы верхушки Запада, мирового капиталистического класса с Россией. В значительной степени этому способствовало все то, что было связано со второй «красной линией», стартовавшей в 1880-е годы и связанной со стремлением Запада поставить под контроль русские ресурсы.

К 1880-м годам основные ресурсные зоны мира уже были поставлены Западом под контроль в виде либо колоний, либо полуколоний. Капитал требовал новых ресурсных зон (а заодно рынков сбыта и источника дешевой рабочей силы), это требование усиливалось отрицательной экономической конъюнктурой – мировой депрессией 1873–1896 гг., ударившей прежде всего по Великобритании.

В 1884 г. в Берлине состоялась конференция, на которой было принято решение, что страны, обладающие природными ресурсами, но не способные их освоить, должны открыться «международному сообществу», т.е. Западу. А тех, кто этого сделать не захочет, откроют силой. Официально утверждалось, что речь идет об Африке, но это, конечно же, не соответствовало действительности: по поводу Африки в таком контексте никто таких решений принимать не стал бы – просто пришли бы и взяли силой, как это и было сделано в конце XIX в. по отношению к Африке, причем не только черной, но и белой – бурской. На самом деле берлинская конференция посылала предупреждение – «черную метку» – России, проверяя на прочность ее молодого императора. У Александра III нервы оказались крепкими, да и его Россия была достаточно сильной, не чета империи его сына-неудачника, не была еще опутана долгами, а потому «черная метка» своей цели не достигла.

Цели и задачи 1884 г. решались посредством Первой мировой войны и Февральского переворота 1917 г., который должен был выбить Россию из разряда великих держав (программа минимум) или привести к ее расчленению с установлением уже не только экономического, но и политического контроля (программа максимум).

В начале 1920-х годов интернационал-социалистическая фаза русской революции и Гражданская война создали ситуацию весьма близкую той, к которой стремились транснациональные олигархии; казалось, русские ресурсы вот-вот окажутся под западным контролем. Однако команда Сталина прихлопнула НЭП вместе с проектом «мировая революция» и всего лишь через десяток лет после высылки из СССР Троцкого создала мощный военно-промышленный комплекс и обеспечила промышленную автаркию от капиталистического мира (два из пяти мировых промышленных «узлов» того времени находились на территории СССР).

Попытка Запада (прежде всего Великобритании) поставить русские ресурсы под контроль с помощью Гитлера провалилась и, вопреки американским расчетам, СССР восстановился не за 20, а за 10 лет, уже в начале 1950-х годов став сверхдержавой. А 1950–1980-е годы Западу было уже не до русских ресурсов – борьба шла с системным и геополитическим противником, однако в ходе и особенно после разрушения СССР вопрос о русских ресурсах оказался опять на повестке дня Запада, особенно с учетом важности нефти и газа для нынешней экономики. К русским ресурсам сегодня добавляется еще один «приз» – русское (северно-евразийское) пространство. Дело в том, что практически все специалисты сходятся во мнении: в условиях надвигающейся угрозы геоклиматической катастрофы (затухание Гольфстрима, планетарная перестройка, происходящая каждые 11,5–12,5 тыс. лет и попавшая на ХХ – начало XXII в. с активной фазой в 1990–2030-е годы) единственной стабильной и ресурсообеспеченной зоной будет Северная Евразия, т.е. Россия, особенно ее зауральская часть. Именно это делает установление контроля над Россией императивом для западных верхушек, представители которых не стесняясь говорят о том, что русские все равно не могут освоить Сибирь и Дальний Восток, а потому они должны уйти под контроль международного сообщества, т.е. транснациональных корпораций и структур глобального управления (повторение ситуации 1884 г.); что русских слишком много, и вообще их достаточно 15 или максимум 50 миллионов, поскольку для обслуживания «трубы» (это и есть по схеме Запада исторический удел русских) больше не надо. Ну а их «пятая колонна» в РФ активно подпевает хозяевам.

Разрушение СССР как формы исторической России должно было решить для Запада ряд проблем и настежь распахнуть «ворота» глобализации. То есть достичь одного из тех главных результатов, ради которых затевалась Первая мировая война, ради которых (ее) заговорщики и поджигатели работали в течение нескольких десятилетий. Именно в этой войне родился ХХ век. По сути же она стала началом Большой войны ХХ в., «горячая» мировая фаза которой длилась 31 год (1914–1945 гг.), а «холодная» глобальная – 45 лет (1944–1989 гг.). Понять «короткий ХХ век» (1914–1991 гг.) и два «водораздела» (1871–1929 гг. и 1986–? гг.), мировое и глобальное управление этой эпохи – это прежде всего понять механизм организации войны 1914–1918 гг., цели и мотивы ее организаторов-поджигателей. Именно целостная картина эпохи, стартовавшей франко-прусской войной (1870–1871 гг.) и экономической депрессией (1873–1896 гг.) и окончившаяся разрушением СССР (1991 г.), а не отдельные контрвыпады на упреки в адрес СССР в вине за Вторую мировую войну, представляется адекватным ответом психоисторическому противнику; не контратака, а контрнаступление по всей линии фронта.

Как заметил Альберт Швейцер, в споре побеждает тот, кто подрывает основы взглядов и позиций оппонента. И, добавлю, предлагает более широкую, чем он, картину мира и причинно-следственных связей. Я уже не говорю о том, что от начала Первой мировой и предшествовавших ей десятилетий прямая линия прочерчивается через 1939–1945 гг. в наши дни, в «водораздельную», чем-то напоминающую и 1900-е и 1930-е годы одновременно предвоенно-военную эпоху, чреватую новым взрывом – ведь даже разрушением СССР в 1991 г. русский вопрос, проблема России не была решена Западом до конца; битва за русские ресурсы, а с учетом угрозы геоклиматической катастрофы и за русское пространство как резервную территорию еще впереди. Надо учить уроки Истории и использовать их науку против главного противника – «Ступай, отравленная сталь, по назначенью» («Гамлет» Шекспира в пастернаковском переводе). И если мы хотим (должны!) переиграть результаты Холодной войны как когда-то СССР переиграл итоги для России Первой мировой, то уроки истории нужно не только знать и учить, их нужно использовать как оргоружие в информационной, психоисторической войне.
полностью