Порох сталь и бактерии

Обновлено: 17.05.2024

Эта книга американского орнитолога, физиолога и географа Джареда Даймонда стала международным бестселлером и принесла своему создателю престижнейшую Пулитцеровскую премию, разом превратив академического ученого в звезду первой величины. Вопрос, почему разные регионы нашей планеты развивались настолько неравномерно, занимает сегодня очень многих — по каким причинам, к примеру, австралийские аборигены так и не сумели выйти из каменного века, в то время как европейцы научились производить сложнейшие орудия, строить космические корабли и передавать накопленные знания следующим поколениям? Опираясь на данные географии, ботаники, зоологии, микробиологии, лингвистики и других наук, Даймонд убедительно доказывает, что ассиметрия в развитии разных частей света неслучайна и опирается на множество естественных факторов — таких, как среда обитания, климат, наличие пригодных для одомашнивания животных и растений и даже очертания и размер континентов. Приводя множество увлекательных примеров из собственного богатого опыта наблюдений за народами, которые принято называть «примитивными», а также из мировой истории, Даймонд выстраивает цельную и убедительную теорию, позволяющую читателю по-новому осмыслить скрытые механизмы развития человеческой цивилизации.

Американский эволюционный биолог, физиолог и автор нескольких научно-популярных работ, тематика которых охватывает антропологию, биологию, лингвистику, генетику и историю. …

Рецензии

При всей неполноте, при всех недостатках, книга как минимум учит обобщать, учит соединять данные из самых разных наук — и видеть в истории нечто большее, чем череду воин, переворотов и правителей. …

Карандашные пометки биолога на полях книги Джареда Даймонда «Ружья, микробы и сталь. Судьбы человеческих обществ»

Исходная идея автора (что неолитический переход к производящему хозяйству есть автокаталитический процесс, критически зависимый от исходного набора потенциальных доместикатов) кажется вполне здравой. Автор, однако, на этом не останавливается и пытается доказать, что тот набор доместикатов предопределяет весь дальнейший ход исторического процесса, как пишут в Интернете, «чуть более, чем полностью». …

Книга одинаково интересна как для учёных, занимающихся антропологией, историей (и экономикой), так и для просто любопытных людей. …

Смелая и яркая гипотеза о том, почему именно европейской цивилизации было суждено покорить мир своими ценностями, культурой и образом жизни. …

По ходу чтения книги Даймонда у меня почти сразу возникло ощущение дежавю, но лишь где-то к середке я отчетливо понял, в чем дело: бог ты мой, да это же — Гумилев (или гумилевщина — как кому удобнее)! Берется здравая, по крайней мере, на первый взгляд, идея, каковую иллюстрируют затем умопомрачительным количеством частных исторических примеров, напрочь игнорируя при этом всё то, что в концепцию не ложится. …

Начало было довольно интригующим, но дальше начинается чехарда — автор почти с самого начала формулирует ответ на главный вопрос книги, и в последующем многократно повторяет одно и то же. Я попался на удочку — всё ждал, что автор разовьёт и углубит свой, довольно, в общем-то, банальный и примитивный ответ. Но этого не произошло. …

Разнообразие человеческих организаций и высокая плотность населения стали катализатором возникновения в Евразии большей части технологических изобретений. Таким образом, мысль Даймонда сводится к тому, что не европейцы покорили весь мир, но Евразия вторглась на остальные континенты, используя в качестве тарана свой биологический и климатический капитал. …

Самые эффектные примеры Даймонда — альтернативные сценарии. «Если бы носороги и бегемоты Африки были одомашнены и приучены нести наездников, они не только целиком обеспечили бы африканские армии провизией, но и представляли бы собой несокрушимую кавалерию, способную сминать ряды европейской конницы. От набегов бантуских ударных частей на верховых носорогах могла бы пасть Римская империя. Но этого не произошло». А почему не произошло? …

Отзывы читателей

По прочтении восторженных рецензий о книге Джареда Даймонда, хочется отметить кое-что в рамках отзыва читателя с некоторой подготовкой в области естественных наук. Пожалуй, нужно согласиться с рецензентами сравнивающими книгу одновременно и с романом Жюля Верна и Советской детской энциклопедией. Верно, однако и то, что трудно представить современного и немного образованного взрослого человека, который бы очень вдумчиво вчитывался в идеи произведения "Из пушки на луну" или относился бы к статьям детской энциклопедии как к самым последним откровениям в области наук.

Банально, но факт - географический детерминизм ничего, или почти ничего не объясняет в истории человечества. Безразлично писаной или не писанной, древней или современной. Любопытно, но сам Джаред Даймонд в своей другой книге ("Третий шимпанзе") ввел понятие "Великий скачок" - некое явление культурного характера, совершенно новое по отношению к окружающей природе. Другой известный автор "Ричард Докинс полагает, что появление развитых лингвистических способностей не только обусловило культурную и технологическую революцию человеческого вида, но и изменило базовый механизм самой эволюции. Язык, как он считает, заместил гены в качестве наиболее эффективного способа, изобретенного жизнью для развития и передачи информации. В отличие от ДНК, которая может передаваться только от организма к организму путем размножения, человеческие идеи, благодаря возникновению языка, могут стать объектом сознательного «мозгового штурма»". (Baz Edmeades, "Блицкриг").

Очевидно, что после "великого скачка" развитие человека как вида уже невозможно втиснуть в привычные для эволюционного биолога (каковым автор книги является по профессии) рамки и применять для объяснения того или иного акта эволюции обычный набор факторов (например, географической изоляции), широко известных по учебникам (смотри, например, Н.В. Тимофеев-Ресовский, Н.Н. Ворнцов, А.В. Яблоков, Краткий очерк теории эволюции). В случае с человеком, средой, в большей степени, становиться социум, а не окружающие леса, поля, острова, изотермы, ландшафты. Но перейдем к анализу книги.

Джаред Даймонд преисполнен глубоко уважения к людям принадлежащим к народам охотников и собирателей и это вполне естественно для полевого биолога, большую часть рабочего времени проводящего в подобном обществе. Вероятно поэтому в "Ружьях" красной нитью проходит некая мысль, скажем так, об экологической мудрости аборигенных народов (уж они то бы одомашнили все, что угодно, если бы оно было). Однако в уже упомянутой выше работе (Baz Edmeades, "Блицкриг") убедительно показано нечто прямо противоположное. Оказывается формула: “аборигенные” народы слишком “духовны”, чтобы приносить вред миру дикой природы", - очень часто не соответствовала действительности, настолько, что по мере расселения охотников вооруженных "абсолютным" оружием истребления любых видов фауны крупнее воробышка, дикая природа была до неузнаваемости искалечена на четырех континентах и бессчетном количестве островов.

Что интересно Джаред Даймонд очень кратко, упоминает об этом на станице 20: "Заселение Австралии/Новой Гвинеи возможно было связано с еще одним из первых событий (помимо первого использования морских судов и первого расширения ареала человека после колонизации Евразии): первым массовым истреблением людьми крупных видов животных". И далее на странице 23 также отмечает состоявшееся истребление фауны обеих Америк (Замечу в скобках, что сие надлежит отнести к безусловным достоинством книги - автор ничего не скрывает от читателя и в этом отношении книга представляется очень полезным собранием материала по широкому кругу вопросов). Он пишет: "Америка лишилась большинства крупных диких зверей, которые в ином случае могли бы быть позже одомашнены местными жителями". Замечу, что среди крупных зверей Америки имелось изрядное количество, например, диких лошадей, так что дальнейшие сетования автора на тему индейки и собаки - единственной пары зверушек одомашненных индейцами, выглядят по меньшей мере странно. В обоих Америках, от природы присутствовали самые разные виды животных, возможно, вполне пригодные для одомашнивания. Только этого никто не попытался проверить - зверушек скушали. Таким образом отсутствие потенциальных доместикатов в фауне нового света, представляется типичным антропогенным явлением.

Несколько более запутан вопрос со злаками и другими растениями - основой современного сельского хозяйства. Посмотрим внимательно на таблицу 8.1, откуда легко заметить, что в новом свете имелось около 11 крупносеменных злаков, а в плодородном полумесяце - 32. На первый взгляд все ясно и сомнений относительно места возникновения сельского хозяйства не возникает. Но присмотревшись, можно заметить, что в восточной Азии таковых злаков имелось всего 6, что совершенно не помешало возникновению на территории Китая своего сельского хозяйства, независимо от плодородного полумесяца. (Как отметит автор в тексте, такой зависимости и не могло быть благодаря разного рода факторам географической изоляции, например, Гималаям).

Если немного порассуждать, то легко можно догадаться, что охотники, истребившие мамонтовую фауну на севере и востоке Евразии, так никогда и не узнали, росли ли крупносеменные злаки пригодные для одомашнивания в северных саваннах, которые исчезли вместе с мамонтами и другими травоядными, коих эти самые охотники также скушали. (Вероятно, этого никогда не узнают и современные палеоботаники). Нечто подобное случилось и в Австралии, хранящей и поныне следы древних охот с использованием пожаров. Некоторые исследователи считают, что таким манером были опустынены огромные территории материка.

Таким образом, даже на материале представленном в книге, очень легко усомниться в выводе автора о том, что некоторым аборигенам не повезло с природой. Все устроено с точностью до наоборот. Как это бывает сплошь да рядом, человечество испокон веку само создает себе проблемы, а эффективные решения впоследствии, находятся далеко не везде и не во всех случаях. Как люди смогли выпутаться в районе плодородного полумесяца, и как, в частности, там возникло успешное сельское хозяйство, не знает никто. Однако география тут, скорее всего, почти, не причем.

В этой связи удивляет еще одно очевидное упущение. Автор, почему-то, обходит молчанием, тот факт, что Юго-Западная Азия, оказалась не только родиной производства продовольствия, она была, также родиной всех тех людей современного типа, которые колонизировали и Австралию, и Европу, и Сибирь, и обе Америки. Причем сделали это не голыми руками, а во всеоружии современных технологий, которые, возможно, как и будущее сельское хозяйство появились где-то там же - в этом интересном месте.

Еще раньше Близний Восток принимал одну за другой все волны миграции населения бегущего из "родной" Африки. Посему, если что-то новое и могло в принципе возникнуть, где-то, в решении проблемы пропитания, то только здесь, ибо необходимость подобных новаций возникла в окрестности плодородного полумесяца, судя по всему, за многие тысячелетия до заселения Америки и Австралии (не исключено, что и решалась она не один десяток тысяч лет - не случайно же здесь оказалось тридцать одно крупносеменное растение из породы злаков, и это после стольких нашествий потомков больших африканских обезьян). Вот такая получается история с географией.

Удивительно бестолковая книга. В каждой главе снова и снова автор повторяет, что неудачи коренных американцев, австралийцев и других "отсталых" народов в том, что флора и фауна, пригодная для окультуривания/одомашнивания на их территории была слишком малочисленной и т.п. Количество этой "воды" очень раздражает. Есть, конечно, и интересная информация о культуре и истории разных народов.
Сейчас, когда я прочитала больше половины, во мне борются два желания: поставить книгу на полку, или домучить этот аналог "Войны и мира" до конца.

Хорошая, интересная книга. Легко читается. Почти 700 страниц текста и нет ощущения затянутости. Книга написана в 96 году, но за очень редким исключением нет ощущения, что материал устарел.

Идея, что природные факторы имеют значительное влияние на развитие, сама по себе интересна, а в этой книге можно найти очень подробные и убедительные свидетельства в её пользу. …

Аргументы, воспроизведенные в книге, в меньшей степени объясняют неравенство стран на современном этапе, когда природное разнообразие не играет ключевой роли. Правда, это уже вопрос не биологии.

Есть и некоторые неточности. Например, автор часто ссылается на историю QWERTY-клавиатуры, показывая, что неэффективные технологии иногда сохраняются. Но миф о неэффективности раскладки QWERTY был развенчан ещё, когда книга не была написана. Ошибка не грубая, если бы не использование этого примера (по меньшей мере 3 раза) для обоснования других идей.

Но, книга стоит того, чтобы потратить на неё немалые деньги и время.

Очередная ооооочень интересная книга - Ружья, микробы и сталь (Судьбы человеческих обществ) Джареда Дайамонда. Очень смелая, прекрасно написанная книга на стыке всяких наук - истории, археологии, биологии, географии. Однако мне представляется, что расистам или ксенофобам, даже консерваторам она по душе не придется. Основной вопрос книги чрезвычайно прост: почему у нас Мадонна Рафаэля и Бахи в нескольких поколениях, а у них, например, если речь идет об аборигенах Австралии - каменные орудия труда, которые в Европе 40 000 лет назад заменили более совершенными? Если же сравнивать столкновение более развитых и приближенных друг к другу цивилизаций - то почему испанские конкистадоры смогли завоевать ацтекскую империю в начале16 века, а не наоборот? Почему оспа и другие эпидемические заболевания, принесенные европейцами, смогли выкосить население Северной Америки, а желтая лихорадка, малярия и муха це-це в Африке европейских первооткрывателей не остановили?

Про книгу эту я услышала по радио при обсуждении более новой книги того же автора, которая называется Коллапс. Как общества выбирают процветание или прекращение существования. В качестве примера приводилась Гренландия, где эскимосы (инуиты) до сих пор живут, как жили и тысячи лет назад, а вот европейская норвежская колония, просуществовав несколько сотен лет исчезла, "коллапснула", не сумев приспособиться к изменяющимся природным факторам.

Постановка вопросов этим автором заставила меня вспомнить избитую истину из единственно любимого фантаста Рея Бредбери - гениальны ученые, не утратившие способности удивляться простейшим явлениям природы и сохранившие детскую непосредственность, в частности - задающие "глупые" вопросы.

Джаред Даймонд «Ружья, микробы и сталь» ⁠ ⁠

Идея, лежащая в основе текста Даймонда достаточно проста. Главной причиной начального развития и усложнения социальных институтов человечества стали избытки продовольствия. Именно их появление привело к формированию протоструктуры классового общества, когда из общей массы населения стали выделяться ремесленники, писцы, профессиональные войны, жрецы и вожди. До тех пор, пока человечество занималось охотой и собирательством — а это продолжалось в течение большей части истории человека как биологического вида — ни о каком развитии и общественном прогрессе речи быть не могло. Все были заняты поиском источников пропитания. Земледелие и скотоводство запустили автокаталитической процесс, ставший источником накопления социальных структур, что в свою очередь привело к интенсификации производства продовольствия. Так круг замкнулся.

С этого момента начинается история тринадцати тысяч лет человеческого существования, описанная Даймондом в его семисотстраничной книге. Разные континенты и общества в течение этого периода развивались неравномерно. Европейцы освоили производство океанических судов и научились основам кредита, китайцы изобрели книгопечатание и порох, в то время как индейцы Северной Америки не изобрели даже колеса, а аборигены Австралии пользовались только каменными орудиями. В XIX веке ответ на вопрос о причинах такого разрыва казался очевидным. Речь шла о превосходстве белой расы, которая выглядела более талантливой, более целеустремленной и более удачливой одновременно. После Второй мировой войны объяснения такого рода потеряли былую привлекательность, и вопрос о причинах различий между народами надолго стал полузапретным.

В несколько последних десятилетий историки даже не пытались его ставить. Единственный труд, на которой в данном контексте может сослаться профессор географии Калифорнийского университета Джаред Даймонд, — это известный монументальный манускрипт Арнольда Тойнби. Отечественный читатель Даймонда мог бы вспомнить еще и штудии Льва Гумилева, но погоды это не делает. Цивилизационный подход Тойнби остается в основном феноменологическим, в то время как «пассионарность» сына великого русского поэта является типичной гипотезой ad hoc. Гипотеза Даймонда в этом контексте одновременно является новаторской и головокружительно простой. Впрочем, чтобы увидеть эту простоту, вероятно, нужно было обладать уникальным научным багажом и не менее уникальной биографией Даймонда — о ней я еще скажу несколько слов ниже.

Даймонд акцентирует внимание на том, что разные континенты нашей планеты обладают разными природными условиями. Речь идет как о климатическом разнообразии, так и — это прежде всего — об разнообразии видов животных и растений, населяющих их. Согласно современным научным данным, человек появился в Восточной Африке, откуда затем распространился по всем континентам, за исключением Антарктиды. Последней была колонизирована Америка, а это значит, что у местных жителей было намного меньше времени на развитие своей культуры. Дело, однако, даже не в этом.

Главный источник нашего цивилизационного развития, согласно Даймонду, — это одомашненные растения. Свыше 80% современного урожая сельскохозяйственных культур, — сообщает Даймонд, — снимается всего лишь с дюжины видов. Среди них — хлебные зерновые (пшеница, кукуруза, рис, ячмень и сорго), один вид бобовых (соя), корнеплоды (картофель, маниок и батат), сахарный тростник и сахарная свекла, а также банан. Причем на раннем этапе одомашнивания в силу целого ряда причин, связанных с трудностями перехода от охоты и собирательства к трудоемкому и ненадежному земледелию, ключевую роль играли именно зерновые. Из всех пяти видов растений, аборигенам обеих Америк была доступна только кукуруза, которая первоначально была намного меньше нынешних культурных сортов, а значит давала более скромные урожаи. Аборигенам Австралии не был доступен ни один вид. Жителям Африки (к югу от Сахары) — лишь сорго. Это стало первым камнем в фундаменте великой западной цивилизации, зародившейся около 10 тысяч лет назад в Западной Азии. Не отставал и Китай, второй автохтонный центр одомашнивания на континенте (рис и соя).

Вообще, зерновые и бобовые, взятые вместе, впервые в истории смогли дать человеку сбалансированную и более или менее гарантированную диету. Это привело к взрывному росту численности населения племен земледельцев, начавших свою экспансию и сформировавших первые протогосударства (в терминологии Даймонда — вождества). Как показывает Даймонд, уже в исторические времена аборигены, заимствовавшие земледелие у европейцев, неизменно начинали воевать против своих конкурентов, которые были менее склонны к инновационной деятельности. Типичным примером такой экспансии стали так называемые Мушкетные войны, сотрясавшие Новую Зеландию в первой половине XIX века.

Даймонд убедительно демонстрирует, что все виды растений, которые в принципе поддаются одомашниванию, либо начинали использоваться в сельском хозяйстве, либо вообще бесполезны. То, что в обеих Америках и Австралии не было видов, которые местные аборигены не заметили или не смогли одомашнить, доказывается тем обстоятельством, что современным селекционерам также ничего не удалось извлечь из местных диких растений.

Вторым шагом в развитии цивилизации, стало одомашнивание животных. Здесь ситуация еще более любопытная. Дело в том, что по каким-то причинам появление человека в Америке и Австралии совпало с вымиранием здесь большинства видов крупных млекопитающих. Единого мнения о природе этого процесса среди ученых не существует, но Даймонд предполагает, что в его основе лежит антропогенный фактор. Местные виды никогда не сталкивались с крупным приматом-охотником, наделенным интеллектом, и стали его легкой добычей — в отличие от евразийских видов, которые коэволюционировали вместе с людьми в течение сотен тысяч лет. Как бы то ни было, но самым крупным млекопитающим Австралии остались кенгуру, а Америка не знала ни собак, ни лошадей. Ряд крупных млекопитающих вообще не поддается одомашниванию в силу врожденного индивидуализма (антилопа) или агрессивности (гризли). Как следствие, местные племена (в том числе и в Африке, где существует множество крупных животных) были лишены не только дополнительного источника калорий в виде мяса и молока, но и шансов получать сырье для производства тканей.

Но что еще более важно, они были лишены большинства болезнетворных микроорганизмов, характерных для евразийцев. Все наши заболевания, такие как чума, грипп, туберкулез, оспа — животного происхождения. Мы получили их от одного из стадных животных, в тесном симбиозе с которыми люди жили в течение тысяч лет (стоит вспомнить, что крестьяне еще сто лет назад могли держать свой скот в доме). Евразийцы приобрели к этим заболеваниям генетический иммунитет — выжили те, кто имел генетическую резистентность по отношению к вредоносным микроорганизмам. Именно микробы, продолжает Даймонд, стали самым грозным оружием европейцев, уничтоживших до 95% коренного населения Америки.

Даймонд напоминает учителя начальной школы, который долго и сосредоточенно возит испуганного третьеклассника, который умеет только учить стишки, по таблице умножения, — настолько элегантна и проста его схема. Большинство историков, — подчеркивает автор, — сосредотачиваются в своем анализе лишь на истории письменных обществ, в то время как корни нынешнего положения дел лежат гораздо глубже и письменность сама стала не первопричиной, а атрибутом автокаталитического процесса роста сложности человеческого общества.

Книга написана блестящим, ясным и лаконичным языком и обращена к самой широкой публике. Даймонд не только дает статистические данные и аналитические выкладки, но блестяще рассказывает истории. В сочетании с оригинальной научной гипотезой, лежащей в основании текста, все это делает «Ружья, микробы и сталь» настоящим бестселлером, способным одновременно развлечь, информировать и заставить читателя размышлять и сомневаться. Все — здесь и сразу. Не удивительно, что книга Даймонда собрала всевозможные премии, включая Пулитцеровскую (1998) и в течение уже более десяти лет остается одной из самых читаемых книг в англоязычном мире. Представьте себе смесь романа Жюля Верна с Советской детской энциклопедией, настоянную на актуальном содержании современной антропологии, этногенетики, эволюционной биологии, археологии и лингвистики, скрепленную целостностью авторского замысла. Вы получите «Ружья, микробы и сталь» Джареда Даймонда.

Безусловно, в построениях Даймонда есть множество слабых мест. Как отмечают его критики, они в основном касаются событий последних 500 лет, которые Даймонд объясняет крайне бегло, игнорируя весь массив литературы по таким предметам как, например, империализм или постколониализм. В частности, он берется рассуждать о причинах отставания Китая по сравнению с Западной Европой после XV века, обосновывая ее через географические различия (гомогенность Китая, разнообразие Европы), которые, якобы, стали причиной политической конкуренции в Европе, которая в свою очередь позволила инноваторам продавать свои услуги разным клиентам (пример Колумба). Такое наивное перенесение метода на новую область исследования может вызвать лишь усмешку. Все-таки Даймонд остается ученым-естественником, склонным к смелым генерализациям в сфере социальных исследований, так что его критика как «географического детерминиста», по-видимому, во многом оправдана. Но, как принято говорить среди ученых людей, все это не является недостатком работы, а является лишь обратной стороной широты и смелости авторского замысла.

Рассуждая о причинах отставания континентов, Даймонду приходится постоянно твердить, что он не является расистом. При том, что одна из целей его работы заключается, в сущности, в доказательстве несостоятельности всех расовых теорий превосходства. Все-таки политический подтекст в этом спектре исследований в области социальных науки и биологии явным образом существует.

Даймонд — уникальный исследователь, в начале своей научной карьеры более 30 лет путешествовал по миру, занимаясь исследованием эволюции птиц. Это дало ему обширный культурный и антропологический опыт, который он сумел синтезировать в свою знаменитую на весь мир трилогию. Первая ее часть — «Третий шимпанзе» — рассказывает об эволюции человека как биологического вида. Вторая «Ружья, микробы и сталь», посвящена развитию человеческих сообществ. Наконец, последняя, названная «Коллапс», анализирует причины их упадка и распада.

Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ

Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.

Перейти к аудиокниге

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

По вашей ссылке друзья получат скидку 10% на эту книгу, а вы будете получать 10% от стоимости их покупок на свой счет ЛитРес. Подробнее

Объем: 810 стр. 51 иллюстрация
Жанр:в семирная история, н аучно-популярная литература
Теги:и стория цивилизации, и стория человечества, м ировоззрение, н аучно-технический прогресс, П улитцеровская премия, р азвитие цивилизацииРедактировать

Теперь вы можете с легкостью переключиться с электронной на аудиоверсию (или наоборот) и продолжить читать или слушать произведение с того места, на котором остановились ранее.

Эта и ещё 2 книги за 199 ₽

По абонементу вы каждый месяц можете взять из каталога одну книгу до 700 ₽ и две книги из персональной подборки. Узнать больше

Отзывы 22

В науке так часто бывает, что исследователь ищет ответ на один исследовательский вопрос, а попутно получает ответы на совершенно другие, возникающие подспудно. Так и у Даймонда – отвечаем на «вопрос Яли» о превосходстве условных «белых», а подспудно наносим удар по расизму, так как технологическое превосходство Запада является результатом не биологического превосходства одной расы над другой, а сельскохозяйственного превосходства Евразии над остальными континентами. Еды было больше именно в Евразии, а еще там было больше конкуренции, технологии гуляли по континенту, а вирусы и микробы упростили задачу европейским колонизаторам, выкашивая древние американские цивилизации оспой и другими болезнями.

Однако его теория – высокой степени абстракции, которая объясняет все на свете, а значит не может объяснить некотороые частности. Предположим у ацтеков не было такого замечательного сельского хозяйства как у испанцев, но при этом Теночитилан был одним из самых густонаселенных городов к моменту вояжа конкистадоров Кортеса. Значит были у ацтеков ресурсы содержать поэтов, философов, ученых, регулярную армию и ремесленников. Но почему там не возникло ничего отдаленно напоминающее, скажем, культуру Древней Греции? или Рима?

Гипотеза о том, что Китай не стал развиваться в сторону колонизаторства объясняется у Даймонда отсутствием конкуренции в регионе – Китай был большой и монолитный. Не думаю, что Китай в 15-16 веках не вел войны, схожие с европйескими. А война, как известно по работам Чарьлза Тилли, создает национальные госдуарства – идеальные «машины» для ведения войн и создания колоний. Почему Китай с его монолитностью пошел по другому пути?

Даймонд вклинивается в великий спор «культурных» и «бескультурных» макросоциологов, экономистов и политологов. Что важнее – культура или институты? Можно ли построить либеральную демократию и рыночную экономику в любом обществе и государстве, независимо от культуры? Прочитав, скажем, Асемоглу и Робинсона и их критику теории Даймонда в книге «Почему одни государства богатые, а другие бедные», можно подумать, что географические факторы среды обитания действительно не так важны – Северная и Южная Корея не отличаются по климату. Так ведь и уровни анализа разные! Даймонд сранивает континенты, а Асемоглу и Робинсон, спускаясь по лестнице абстракции вниз, бьют его «занзибарской уловкой» в виде эмпирического материала конкретной страны. Классический институционализм и его «нео» версия это больше про модерн, хоть Асемоглу и Робинсон и пишут про падение Рима, но крайне неубедительно; а теория Даймонда это про факторы, повлиявшие на ускоренное развитие Европы по отношению к другим регионам мира.

Как итог: факторы выделенные и подробно проанализированные Даймондом важные и (как тут спорить!) имеющие значение в истории. Но далеко не единственные и (возможно) не самые ключевые. Тем интереснее будет почитать про другие факторы и сравнить с логикой теории Даймонда.

Из минусов книги – безусловная затянутость, повторы и тяжеловестность языка (местами). Тем не менее ставлю «Ружьм, микробам и стали» пять звезд за оригинальность теории и популяризацию темы! И рекомендую посомтреть фильм National Geographic, снятый по мотивам книги. Кто не осилил книгу до конца, то можно просто посмотреть фильм. Там все наглядно и кратко.

Самое сильное в этой книге – чарующая эрудиция автора, название и эпилог. Последний обязателен для прочтения всем, кто занимается социальными науками. Рассуждения Даймонда о роли эксперимента в «science» и в «social sciences» надо распечатать и раздавать для изучения аспирантам первого года обучения.

Книга очень интересная, но теория автора, на мой взгляд, излишне искусственна и надуманна. А то, что удачно подобранные им примеры его теорию вроде бы подтверждают – так это совсем не удивительно. Гумилева с его пассионарностью почитаешь – и тоже вроде бы все складно, как и у Тойнби или Андерсона. Но начинаешь копать чуть глубже – и видишь нестыковки и несоответствия. Но книга все равно очень интересная и познавательная, рекомендую всем.

Гипотеза не безынтересная. Географический детерменизм неплохо может объяснять разницу в развитии ранних обществ, но, на мой взгляд, начиная с эпохи великих открытий такой подход является существенным упрощением, даже с учётом того, что автор уповает на географию вкупе с управленчискими институтами. Очень показательно сравнение северной и южной кореи. По-мнению, автора основа процветания южной кореи институты. Вот так просто, многолетние экономические санкции против северной кореи не в счет, 68 часовая рабочая неделя в южной кореи до 2018 года, сейчас «всего» 52 часа, тоже не учитывается, значительные инвестиции США, впротивовес санкциям против северной кореи, а также совсем не либеральные реформы 60-х, позволившие провести индуастриализацию, также вне внимания автора.

Это книга пытается ответить на вопрос почему цивилизация на Земле развивалась так неравномерно. Краткий ответ на этот вопрос: особенности географии. Автор это очень дотошно объясняет, углубляясь в историю на 10 тысяч лет назад и потихоньку выныривая в текущее состояние цивилизаций. В конце книги рассказано о нескольких континентах – так автор проверяет свою теорию на практике. Абсолютно точно это книга заполнила огромный пробел моего образования в разделах:

история древних обществ,

историческое развитие культурных растений и животных в человеческих обществах,

и возможно много чего еще.

Минус тот же – дотошность иногда очень надоедает.

интересная книга, написанная ранее сапиенсов Харари и имеющая совсем другой угол рассмотрения истории почему одни народы вырвались вперед, а другие- отстали…

Классическая реализация принципа «сова на глобус»… Но увлекательно, конечно. Не рекомендую тратить время на ВСЮ книгу, а вот с кратким пересказом или обзором Ютюб советую ознакомиться

Интересная попытка объяснить историю человечества через призму географического разнообразия, но присутствует ощущение, что ряд фактов подогнан под теорию, а некоторые события истории проигнорированы

С учётом того что автор вынужден рассматривать историю развития человечества исключительно ретроспективно, нет никакой возможности сделать прогноз на будущее. А ведь именно способность спрогнозировать явления и делает науку наукой. В общем как говорится теория хороша , но поживём, увидим.

Книгу решил прочитать, т.к. много слышал о ней от людей, к мнению которых прислушиваюсь. О прочтении не пожалел.

Джаред Даймонд отстаивает довольно старую идею, что развитие, богатство и успешность человеческих сообществ определяются природными условиями формирования этих сообществ. Идея, как я уже говорил, отнюдь не нова, но Даймонд аргументирует её с помощью ряда новых фактов, прояснившихся в последние пару десятилетий. И делает он это, надо признать, весьма убедительно. Во всяком случае, за себя могу сказать, что после прочтения этой работы я стал лучше и, скажем так, более снисходительно относиться к странам Третьего мира и их традиционным\аборигенным культурам. Кроме того, нужно сказать, что Даймон наделен талантом рассказчика и популяризатора, потому аргументы своей гипотезы он доносит грамотным литературным языком, понятным не только ученым и не только обывателям, но тем и другим, и одинаково уместным как в университетской аудитории, так и в кругу "непосвященных".

Хочется, однако, отметить несколько покоробивших моментов.

Во-первых, автор не свободен от современного "антиколониального" дискурса, хоть это и выражено не столь ярко, как во многих более современных работах на схожую тему. По этой причине он склонен, пожалуй, все-таки, к стремлению оправдать отсталость "невезучих" стран в большей степени, чем это позволяют приводимые им факты. Судите сами: Даймон как-то то старается не замечать того очевидного факта, что природные условия формирования наиболее успешных цивилизаций тоже отнюдь не являются идеальными, как бы он не старался доказать обратное. Как-то так получается, что пустыни и леса Мезоамерики ну вот прям так мешали распространению культурных растений и технологий, что колесо майя ну вот совсем никак не могло встретиться с ламами инков, и культурные растения между цивилизациями Америки тоже как-то так вышло, что вообще не перемещались. В тоже время, Аравийская и Сирийская пустыни как будто вот вообще никак не мешали распространению земледельческих и скотоводческих технологий на Ближнем Востоке. Пшеница и ячмень каким-то образом смогли преодолеть все природные преграды и неплодородные районы Евразии, но не смогли осилить сравнительно небольшое расстояние, чтобы добраться до Сахеля. Как так вышло? Непонятно. Самое забавное, что автор поставил этот вопрос, но толи сам не ответил на него, толи это я не понял его ответа. "Ну, вот так вышло". "Это оказалось непреодолимым препятствием". А почему так произошло? Тут уже объяснения заканчиваются, и нам предлагается поверить Даймонду что раз этого не случилось, значит это было невозможно. И так - по многим вещам. Одни и те же факторы, с которыми сталкивались разные культуры, на разных континентах как будто одним мешали, а другим помогали.

Во-вторых, опять же, налет постколониальной риторики не позволяет автору задать 1 очевидный вопрос. Ок, хорошо, допустим, что отставание аборигенных культур Африки, Америки и Австралии было предопределено непреодолимыми факторами, и сами местные жители не виноваты в том, что они так отстали от Евразии, ибо они не могла не отстать, и мы не можем осуждать их за то, кто они есть. Но ведь закономерным следствием из этого признания должно стать другое признание - что успешные цивилизации Европы и Вост. Азии, в силу своих условий, когда им так "повезло", в свою очередь не могла не развиться и не могли не опередить другие регионы планеты, и их лидерство точно так же было предопределено независящими от них факторами, и их точно так же нельзя осуждать за то, что колонизировали и доминировали именно они, а не их! Да, именно! Из аргументации Даймонда должно бы логически вытекать оправдание Европы за колониализм, ведь в силу тех же самых "непреодолимых факторов" история преуспевших обществ тоже не могла сложиться по другому! Это не их вина. Просто так сложилось. Вроде бы очевидный и полностью правильный вывод, но автор его, почему-то, сделать не осиляет.

Ну и в третьих, - момент неуместной лексики. При прочтении часто ловил себя на том, что автор называет случайностью то, что обычно у нас принято называть закономерностью. Мол, то что Евразия стала регионом-цивилизационным лидером - это чистая случайность. Ага, случайность. Вызванная целым комплексом специфических природных особенности и факторов. Так если речь идет о природно-географической обусловленности истории - то какая же это, к чертям, "случайность"? Наоборот, тогда это самая что ни есть железная закономерность, и нет вообще ничего в мире, что было бы более закономерным. И автор сам на протяжении более чем 800 страниц это последовательно доказывает. Но тем не менее, - "случайность". Это тот случай, когда закрадывается подозрение, что стремление угодить "постколониальному" дискурсу толи завязывает вполне здравому автору глаза, толи заставляет его осознанно наступать на горло собственной песне.

Тем не менее, книгу я считаю однозначно стоящей, и без всяких сомнений рекомендую её к прочтению. А что до её недостатков - то как говорится, имеющий разум - да разумеет.

Почему европейская, а позже и евро-атлантическая цивилизация добились самых грандиозных успехов в истории человечества?

Почему именно Европа, сначала самостоятельно, а позднее – вместе с Соединенными Штатами Америки, создала тот мир, в котором мы живем сейчас?

Что предопределило мировую гегемонию европейского мировоззрения – промышленность, сила оружия или нечто иное?

И какое влияние на мировоззрение не только отдельного человека, но и целых народов и даже рас оказывает окружающая среда?

Обо всем этом и многом другом рассуждает в своей книге Джаред Даймонд – автор, удостоенный Пулитцеровской премии.

В формате pdf.a4 сохранен издательский макет.

Книга Джареда Даймонд «Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. Оставляйте комментарии и отзывы, голосуйте за понравившиеся.

Все одомашниваемые животные похожи друг на друга, каждое неодомашниваемое

животное неодомашниваемо по-своему.

Нередко именно изобретение оказывается матерью необходимости, а не наоборот.

Показательный пример — история фонографа Томаса Эдисона, самого оригинального изобретения самого значительного изобретателя последних столетий. Когда Эдисон собрал первый фонограф в 1877 г., он опубликовал статью, в которой перечислил десять возможных употреблений для своего нового детища. Среди них были сохранение последних слов умирающего человека, запись звуковых книг для слепых, объявление точного времени, обучение правописанию — и только ближе к концу списка упоминалось воспроизведение музыки. Несколько лет спустя Эдисон признался помощнику, что не видит в своем изобретении коммерческого потенциала. Еще через несколько лет он передумал и все-таки выпустил фонографы на рынок, но на этот раз, в качестве диктофонов для секретарей. Когда другие предприниматели начали выпускать музыкальные автоматы, придумав, как заставить фонограф играть популярную музыку по сигналу опущенной в щель монеты, Эдисон выразил протест против такой вульгаризации своего изобретения, почему-то опасаясь, что она поставит под угрозу респектабельный образ фонографа как конторской принадлежности. Только по прошествии двух десятков лет Эдисон наконец неохотно согласился с тем, что главным предназначением его аппарата является запись и проигрывание музыки.

Почему так получилось, что на фоне почти поголовной грамотности среди, например, японцев и скандинавов, большинство жителей современного Ирака безграмотны - несмотря на то, что именно здесь около четырех тысяч лет назад письменность и родилась?

Журналисты часто просят авторов сформулировать содержание их объемистых трактатов в одном предложении. Для этой книги у меня оно уже сформулировано: "История разных народов сложилась по-разному из-за разницы в их географических условиях, а не из-за биологической разницы между ними самими".

Рецепты для клептократа

1. Разоружить народные массы и вооружить элиту. .

2. Сделать массы довольными путем перераспределения большей части полученной дани на

3. Употребить монопольное право применения силы на благо, а именно на поддержание

общественного порядка и обуздание насилия. .

4. . создать идеологию или религию, оправдывающую клептократию. .

С этой книгой читают

Читайте также: