Стальная по пути пророчества 2
Обновлено: 14.05.2024
Стальная: по пути пророчества (книга 2-я)
Стальная: по пути пророчества.
Я проснулась в кромешной тьме. Тяжелые шторы были задернуты наглухо, и сквозь них нельзя было определить, что за ними - ночь или день. Высунула покрасневший и опухший из-за насморка нос из-под одеяла и тут же громко чихнула. Потянулась за платком, который оставила на прикроватном столике. Совсем не женственно высморкалась. Зябко поежившись, покосилась на будильник. Неоновые стрелки показывали половину пятого утра - а сна ни в одном глазу. Супер. Этого мне только не хватало.
Холодно. Надо бы стекло в окне поменять. Уже неделю, как дома, а все руки не доходят. Хотя какие там руки. Еле ноги волочу. Мой отпуск медленно, но верно перетек в стадию - "продли счастье больничным". Да, лучше бы я на работу пошла. Если бы могла.
Увы, когда меня вышвырнуло из портала и немилостиво шмякнуло об пол, я минут пять только и могла, что хлопать глазами и хватать ртом воздух, борясь за свое дыхание. В таком виде - распластанную на холодном полу в гостиной - меня и нашли родители. Они вернулись из круиза и первым делом решили заглянуть ко мне. Это было очень мило с их стороны, так как подняться самой мне не удалось. Тело, словно резко прибавило в весе - килограмм на пятнадцать. Отец поднял меня на руки и перенес в комнату. Уложил в постель, и, не сдержался, все-таки фыркнул, что я совсем извела себя со своими диетами.
На вопросы я отвечала уклончиво. "Где была? Что пила?" - вовсе игнорировала. Меня естественно заподозрили во всех самых тяжких, пока. Пока мама не измерила температуру, и с воплем: "Да, ты горишь!" - не начала пичкать меня таблетками, которые остались после круиза. Сбегала к соседке и привела еще сонную и растрепанную Светлану Анисимовну, та, увидев меня, моментально взбодрилась, навыписывала пачку рецептов и пообещала оформить больничный.
Когда мама ушла на кухню, готовить ужин - так как было уже темно - папа тихонько присел на край постели. Он погладил меня по голове и тихо сказал:
-- Доча, нам нужно поговорить.
Отец часто использовал этот маневр в детстве. Сядет, конфетку мне в рот сунет, погладит по головке и начнет допытывать.
-- Да, пап, - устало вздохнула я, зная наперед, что от разговора не отвертеться, - О чем ты хочешь поговорить?
-- Об испорченном линолеуме. например, - ехидный тон отца, насторожил меня, - И о том, о чем ты, медвежонок, умалчиваешь.
Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза и удивленно вскрикнула. Тусклый свет уличных фонарей осветил его профиль, сглаживая родные черты. Но знакомый зеленоватый блеск уже нельзя было списать ни на отражение, ни на отсвет. Мой папа - Владимир Константинович всегда был привлекательным мужчиной. Роста в нем метр семьдесят восемь, крепок, строен, подтянут. Волосы светло-русые, вьются на концах, глаза зеленые, с искорками - лукавые. Не смотря на то, что папа разменял пятый десяток, больше тридцати пяти ему никто не дает. И теперь я знаю почему.
-- Папа, ты эльваф. - воскликнула я.
-- Тихо, - шикнул он, - Не так громко. Я полукровка.
-- Не совсем, - с покаянным выражением лица, выдавил из себя папа.
-- Марии. Чтоб ей на том свете икалось.
-- Значит это правда, - сощурилась я, - во мне есть кровь эльфов.
-- Можно и так сказать, - поморщился папа.
-- То-то мне швея из княжеского терема, твердила, что у меня корни эльфячьи. А я ей еще с пеной у рта доказывала, что чистокровный человек.
Стальная: по пути пророчества
Увы, когда меня вышвырнуло из портала и немилостиво шмякнуло об пол, я минут пять только и могла, что хлопать глазами и хва.
Отзывы
Популярные книги
Вот насколько странной может быть судьба? Совсем недавно ты был на коне: хорошая работа, неплохая .
Забытый осколок
Пролог
Ранним вечером городской парк был почти безлюден. Наверно, из-за этого Ш.Следак 3
«К себе нежно» – это новый, очень честный взгляд на любовь к себе. Это книга-медитация, которая п.
К себе нежно. Книга о том, как ценить и беречь себя
Третье издание «Библии бармена» – это не просто обновленная версия ее второго издания. Это совершенн.
Библия бармена. Всё о напитках. Барная культура. Коктейльная революция
Я — Страж Огня! Если не согласны, предъявите свои претензии моему стражу, каменному дракону! Нет п.
Страж огня
Агата Кристи Десять негритят Глава 1 1 В углу курительного вагона первого класса судья Уоргрейв.
Десять негритят
- Размещено 11.09.2015
- Тип размещения: Бесплатно
Новинки
— Эти боевики мнят себя пупами земли, а сами-то без артефактов и из дома боятся выйти, — фыркнула .
Стальная по пути пророчества 2
-- Так и есть, медвежонок, в тебе практически нет крови эльвафов.
-- Папа, не пудри мне мозги.
-- Медвежонок, не груби старшим.
-- И не называй меня так, - надулась я, - Я уже не маленькая.
Папа нежно улыбнулся, сощурив кошачьи глаза.
-- Ты для меня всегда будешь моей маленькой любимой дочуркой.
-- Па-а-а! - засопела я, упиваясь теплотой его взгляда.
В коридоре загремело. Видимо мама решила навести порядок, пока я недееспособна. Или подслушать? Хотя, вряд ли. Ей легче папу за грудки потрясти и он все сам выложит.
Папа чуть склонил голову, чтобы только я могла услышать. Какая непривычная таинственность.
-- Так она сделала, то, чем грозилась?
-- Не знаю, но теперь я наследница и преемница в одном лице.
-- Проклятье! - скрипнул зубами папа и его глаза снова замерцали зеленью, точь-в-точь, как у Леля.
-- Ты, что-нибудь знаешь об этом?
-- Этого я и боялся.
Отец вскочил и начал расхаживать взад-вперед, о чем-то усердно размышляя.
-- Ты должна отказаться.
Папа резко затормозил.
-- Я говорю: "Поздно". Я уже конкретно вляпалась.
-- Но ты здесь? - приподнял бровь отец, - Значит там, остался кто-то другой.
-- Какой еще Славик?
-- Это тот паршивец, который тебя с козырька столкнул?
-- Он самый, - подтвердила я, но переосмыслив наш диалог, спросила, - А ты откуда знаешь? Я же никому не рассказывала.
-- Тот, кто тебя поймал, тот и рассказал, - отмахнулся папа.
-- А кто меня поймал? - насторожилась я.
-- Тебе его имя ничего не скажет.
-- А, давай попробуем.
Папа сел на край постели, закинув ногу на ногу, но тут, же сменил позу. Нервничает? С чего бы это?
-- Папа, все тайное всегда становится явным. Колись.
-- Доча! - возмущенно воскликнул папа.
КНИГИ 446639 АВТОРЫ 136929 СЕРИИ 45966 ЖАНРЫ 507 ГОРОДА 1177 ИЗДАТЕЛЬСТВА 16780 ТЕГИ 412935 СТАТЬИ 794
Если честно сама идея отличная, даже читается легко, а вот проработка с характеристиками без обид автору, тупая, почти от слова совсем не проработанная и я не говорю о том что надо было страницы писать писанины про характеристики. Но если ты уж назвался груздем и пишешь реалрпг. То сделай так чтоб было не на отьебись и ради жанрового хайпа. А тут тупо голимый жанровый хайп и всё. Проработки по теме характеристик от слово нуль. Очень жаль, книга в этом многое проиграла, как кстати и косвенно сюжет тоже
Когда момент силы уже не вычисляют при помощи известной формулы. Тянущиеся моменты бытия в автомобильной пробке. В салоне холодно, но я согреваюсь разговаривая с торчащими электрическими проводами (это не лайфхак). Настроение (вновь неподнадзорное) в плену ретроспективно-исторических (не хотелось, сопротивлялось, но само как-то написалось через тире именно так, словно бы речевое масло масляное) стоп-кадров, которые повторяются во снах моих из ночи в ночь. Иногда мне кажется, что они не только сосуществуют параллельно с моим настроением, но и живут уже своей отдельной оригинальной жизнью, местами даже пропуская пережитое время сквозь строгую свою цензуры, что иногда (местами) похлеще будет любого АНБ или Роскомнадзора. Возможно именно подобная очередная внезапно нахлынувшая интеллектуальная радиация заставила меня сегодня отчаянно позабыть купить бумажный скотч. О, ужас какой! Вновь я не смогу приклеить в ванной комнате отвалившуюся вентиляционную решетку. Выныривающиеся обстоятельства, что вот так нагло и беспардонно затекают в зону моего непосредственного обитания - это я про свою многострадальную ванную комнату с отвалившейся решеткой. В зеркале заднего вида вновь я - Крутикова (но уже не Захаренкова) Диана Андреевна. Звучит моя любимая Baccara, а значит наличествует хоть какая-то романтическая обстановка. Лежит билет, но не на балет - сегодня собственноручно достала из своего почтового (в прямом смысле этого незамысловатого слова) ящика ПЯТЬ административных писем от ГИБДД. Они зачем-то ещё и сфотографировали мой автомобиль и разоблачили автомобильный номер. Как грубо и пошло! На моей памяти, к слову, так холодно в начале сентября было только в далёком уже 1999-м. Последний год, когда я отдыхала, да и вообще было в Комарово. Вновь артефакты моего подсознания, что тоже местами ретроспективно-историческое, окаменелости проще говоря. Двадцать три года тому назад. Тем временем в почти что самом центре города Ломоносова на площаде брызгает фонтан. Его ещё не отключили. Это очень мило и красиво (эмоции на периферии). Беспримесная радость. Такой дефицитный, готический для текущего прохладного сентября яркий солнечный луч, почти что уже экзотический, пробившись сквозь дождевые плотные серые облака и порывистые осенние ветра падает прямо на лобовое стекло моего автомобиля. Хорошее настроение может быть заразным, особенно если в наушниках Arabesque с хитом под названием "in for a penny" (между прочим это не скрытая реклама).
Вспомнила осень две тысячи шестнадцатого года. Очень грустная эпоха в моей судьбе. Потерянное время. Единственное приятное из того времени - мимолётный отдых на курорте "Ярвисюдан". Эх, но это уже дела совсем уж давно ушедших дней. "Боль и слезы платной автостоянки" - это выдуманное мною "римское крылатое выражение" именно про тот год. О, позвонила моя коллега Тупикова Наталья Владимировна.
Мысли в нужном месте. Кто мёрзнет в сентябре? Сегодня одному моему соседу по лестничной площадке пришла повестка от среднестатистического российского военкомата, но не стоит же так поддаваться панике и рвать на себе (дефицитные) волосы. Утро восьмого сентября две тысячи двадцать второго года. Вновь смотрю на себя в зеркале - и вновь понимаю то, что передо мной все та же Крутикова Диана Андреевна из города Ломоносова. Сегодня День памяти жертв блокады Ленинграда. По среднестатистическому российскому телевидению об этом событии должным образом практически ничего не сообщается. Тем временем сегодняшним утром собственными глазами увидела на экране телевизора Максима Владимировича. Того самого Максима Владимировича, которого вживую я видела в далёком уже 2004-м году, и та случайная встреча тоже, как сейчас отчётливо помню, выпала на похожую холодную осень. Тогда точно был именно сентябрь. А до той встречи, к слову, я видела вживую Максима Владимировича аккурат первого сентября тысяча девятьсот девяносто девятого года. ТУ СЛУЧАЙНУЮ ВСТРЕЧУ Я ПОМНЮ ОТЧЁТЛИВО, ФОТОГРАФИЧЕСКИ, С ПОДРОБНОСТЯМИ. На "утреннем" экране (в виде "пятого канала") Максим Владимирович пристально и изумлённо смотрел на какого-то безызвестного оппонента, коий так и остался по ту сторону экрана. Ох уж эти современные режиссёры!. На исходе утра сходила с соседской собакой в близлежащую ветеринарную клинику. С собакой оказалось в принципе всё в порядке - обнаруженные болячки соответствуют возрасту. Собака в довольно-таки неплохом состояние, в принципе в хорошей форме. Ночью приснился легендарный клуб "Синтез". Приснился шоппинг формата октября 2012-го года. Тогда в ТРК "Питер Радуга" (хотя в настоящей своей жизни я живу далеко от этого места) я купила телевизор "LG". Была такая же холодная осень, но удивительно красочная, комфортабельная, что наверняка могла занять любое призовое место в индексе гулябельности. Да что уж там, было даже намного холоднее. Таким образом этой осенью моему телевизору "LG" (собранному, между прочим, в родной России, точнее ещё более родных и близких Шушарах) исполняется ровно десять лет. Первый большой юбилей! Карта событий, калейдоскоп воспоминаний.
Восьмого сентября две тысячи двадцать второго года. Горячий чай и сыр от Лео Пиго. Мои представления об идеальной жизни в разрезе. Светит солнышко. Ясное голубое небо. Чистые белые облака. Пушистые. Приятный холодноватый ветерок. Метафизическое присутствие финского залива, что совсем неподалеку. Насыщенные мысли в нужном месте. Сновидения - источник информации. Серебряная осень (то есть сентябрь). Солнце уходит на север. В каком-то смысле мое любимое время года. Грустят пользователи соцсетей. За прошедший август услышала двадцать два анекдота. Специально подсчитала. Начиная с первого сентября больше не настраиваюсь на эту радиостанцию. Даже когда настроение простаивает в пробке вместе с моим автомобилем. Одиннадцатого сентября у Маши день рождения. Обязательно поздравляю, но в воскресенье присутствовать на ее дне рождения лично не смогу никак. Куплеты про берёзку. Легендарная капуста с мясом. Лимонадная долина. Намедни получила посылку с пижамой от австралийского бренда Peter Alexander. Вся в чувствах, то есть счастлива! Будни Невского района в моих сновидениях этой ночью. В двадцать восемь минут! В двадцать восемь минут! В двадцать восемь минут! 1999-ть недель моей жизни.
Любимое слово автора - "Интерлюдия". Герой слишком уж озабоченный даже для подростка
Поразительно профессионально сделана книга!
Как и остальные в серии "Diximir", впрочем.
Я проснулась в кромешной тьме. Тяжелые шторы были задернуты наглухо, и сквозь них нельзя было определить, что за ними — ночь или день. Высунула покрасневший и опухший из-за насморка нос из-под одеяла и тут же громко чихнула. Потянулась за платком, который оставила на прикроватном столике. Совсем не женственно высморкалась. Зябко поежившись, покосилась на будильник. Неоновые стрелки показывали половину пятого утра — а сна ни в одном глазу. Супер. Этого мне только не хватало.
Холодно. Надо бы стекло в окне поменять. Уже неделю, как дома, а все руки не доходят. Хотя какие там руки. Еле ноги волочу. Мой отпуск медленно, но верно перетек в стадию — «продли счастье больничным». Да, лучше бы я на работу пошла… Если бы могла.
Увы, когда меня вышвырнуло из портала и немилостиво шмякнуло об пол, я минут пять только и могла, что хлопать глазами и хватать ртом воздух, борясь за свое дыхание. В таком виде — распластанную на холодном полу в гостиной — меня и нашли родители. Они вернулись из круиза и первым делом решили заглянуть ко мне. Это было очень мило с их стороны, так как подняться самой мне не удалось. Тело, словно резко прибавило в весе — килограмм на пятнадцать. Отец поднял меня на руки и перенес в комнату. Уложил в постель, и, не сдержался, все-таки фыркнул, что я совсем извела себя со своими диетами.
На вопросы я отвечала уклончиво. «Где была? Что пила?» — вовсе игнорировала. Меня естественно заподозрили во всех самых тяжких, пока… Пока мама не измерила температуру, и с воплем: «Да, ты горишь!» — не начала пичкать меня таблетками, которые остались после круиза. Сбегала к соседке и привела еще сонную и растрепанную Светлану Анисимовну, та, увидев меня, моментально взбодрилась, навыписывала пачку рецептов и пообещала оформить больничный.
Когда мама ушла на кухню, готовить ужин — так как было уже темно — папа тихонько присел на край постели. Он погладил меня по голове и тихо сказал:
— Доча, нам нужно поговорить.
— Да, пап, — устало вздохнула я, зная наперед, что от разговора не отвертеться. — О чем ты хочешь поговорить?
— Об испорченном линолеуме… например, — ехидный тон отца, насторожил меня. — И о том, о чем ты, медвежонок, умалчиваешь.
Я повернула голову, чтобы посмотреть ему в глаза и удивленно вскрикнула. Тусклый свет уличных фонарей осветил его профиль, сглаживая родные черты. Но знакомый зеленоватый блеск уже нельзя было списать ни на отражение, ни на отсвет. Мой папа — Владимир Константинович всегда был привлекательным мужчиной. Роста в нем метр семьдесят восемь, крепок, строен, подтянут. Волосы светло-русые, вьются на концах, глаза зеленые, с искорками — лукавые. Не смотря на то, что папа разменял пятый десяток, больше тридцати пяти ему никто не дает. И теперь я знаю почему.
— Папа, ты эльваф. — воскликнула я.
— Тихо, — шикнул он. — Не так громко. Я полукровка.
— Не совсем, — с покаянным выражением лица, выдавил из себя папа.
— Марии. Чтоб ей на том свете икалось.
— Значит это правда, — сощурилась я, — во мне есть кровь эльфов.
— Можно и так сказать, — поморщился папа.
— То-то мне швея из княжеского терема, твердила, что у меня корни эльфячьи. А я ей еще с пеной у рта доказывала, что чистокровный человек.
— Так и есть, медвежонок, в тебе практически нет крови эльвафов…
— Папа, не пудри мне мозги.
— Медвежонок, не груби старшим.
— И не называй меня так, — надулась я. — Я уже не маленькая.
— Ты для меня всегда будешь моей маленькой любимой дочуркой.
— Па-а-а! — засопела я, упиваясь теплотой его взгляда.
— Так она сделала, то, чем грозилась?
— Не знаю, но теперь я наследница и преемница в одном лице.
— Проклятье! — скрипнул зубами папа и его глаза снова замерцали зеленью, точь-в-точь, как у Леля.
— Ты, что-нибудь знаешь об этом?
— Этого я и боялся.
— Ты должна отказаться.
— Я говорю: «Поздно». Я уже конкретно вляпалась.
— Но ты здесь? — приподнял бровь отец. — Значит там, остался кто-то другой.
— Какой еще Славик?
— Это тот паршивец, который тебя с козырька столкнул?
— Он самый, — подтвердила я, но переосмыслив наш диалог, спросила. — А ты откуда знаешь? Я же никому не рассказывала.
— Тот, кто тебя поймал, тот и рассказал, — отмахнулся папа.
— А кто меня поймал? — насторожилась я.
— Тебе его имя ничего не скажет.
— А, давай попробуем.
— Папа, все тайное всегда становится явным. Колись.
— Доча! — возмущенно воскликнул папа.
— Я все равно не отстану.
— Прямо, как твоя мама.
— Хорошо. Сдаюсь. Его зовут Лассаиндиар… Ну, я сказал. Что это тебе дало?
Слабость моментально испарилась.
Я подскочила на постели и вытаращилась на отца, который, не ожидая от меня такой прыти, едва не упал.
— Да, — опешил папа. — Откуда ты знаешь? Вы встречались?
Отец выглядел удивленным, но я заметила мелькнувшее в его глаза удовлетворение, словно то, что я знаю Ласснира, его устраивает.
Читайте также: