Булгаков стальное горло о чем
Обновлено: 16.05.2024
Итак, я остался один. Вокруг меня — ноябрьская тьма с вертящимся снегом, дом завалило, в трубах завыло. Все двадцать четыре года моей жизни я прожил в громадном городе и думал, что вьюга воет только в романах. Оказалось: она воет на самом деле. Вечера здесь необыкновенно длинны, лампа под синим абажуром отражалась в черном окне, и я мечтал, глядя на пятно, светящееся на левой руке от меня.
Мечтал об уездном городе — он находился в сорока верстах от меня. Мне очень хотелось убежать с моего пункта туда.
Там было электричество, четыре врача, с ними можно было посоветоваться, во всяком случае не так страшно. Но убежать не было никакой возможности, да временами я и сам понимал, что это малодушие. Ведь именно для этого я учился на медицинском факультете…
«…Ну, а если привезут женщину и у нее неправильные роды? или, предположим, больного, а у него ущемленная грыжа? Что я буду делать? Посоветуйте, будьте добры.» Сорок восемь дней тому назад я кончил факультет с отличием, но отличие само по себе, а грыжа сама по себе. Один раз я видел, как профессор делал операцию ущемленной грыжи. Он делал, а я сидел в амфитеатре. И только холодный пот неоднократно стекал у меня вдоль позвоночного столба при мысли о грыже. Каждый вечер я сидел в одной и той же позе, налившись чаю: под левой рукой у меня лежали все руководства по оперативному акушерству, сверху маленький Додерляйн. А справа десять различных томов по оперативной хирургии, с рисунками. Я кряхтел, курил, пил черный холодный чай…
И вот я заснул: отлично помню эту ночь — 29 ноября, я проснулся от грохота в двери. Минут пять спустя я, надевая брюки, не сводил молящих глаз с божественных книг оперативной хирургии. Я слышал скрип полозьев во дворе: уши мои стали необычайно чуткими. Вышло, пожалуй, еще страшнее, чем грыжа, чем поперечное положение младенца: привезли ко мне в Никольский пункт-больницу в одиннадцать часов ночи девочку. Сиделка глухо сказала:
— Слабая девочка, помирает… Пожалуйте, доктор, в больницу…
Помню, я пересек двор, шел на керосиновый фонарь у подъезда больницы, как зачарованный смотрел, как он мигает. Приемная уже была освещена, и весь состав моих помощников ждал меня уже одетый и в халатах. Это были: фельдшер Демьян Лукич, молодой еще, но очень способный человек, и две опытных акушерки — Анна Николаевна и Пелагея Ивановна. Я же был всего лишь двадцатичетырехлетним врачом, два месяца назад выпущенным и назначенным заведовать Никольской больницей.
Фельдшер распахнул торжественно дверь, и появилась мать. Она как бы влетела, скользя в валенках, и снег еще не стаял у нее на платке. В руках у нее был сверток, и он мерно шипел, свистел. Лицо у матери было искажено, она беззвучно плакала. Когда она сбросила свой тулуп и платок и распутала сверток, я увидел девочку лет трех. Я посмотрел на нее и забыл на время оперативную хирургию, одиночество, мой негодный университетский груз, забыл все решительно из-за красоты девочки. С чем бы ее сравнить? Только на конфетных коробках рисуют таких детей — волосы сами от природы вьются в крупные кольца почти спелой ржи. Глаза синие, громаднейшие, щеки кукольные. Ангелов так рисовали. Но только странная муть гнездилась на дне ее глаз, и я понял, что это страх, — ей нечем было дышать «она умрет через час», — подумал я совершенно уверенно, и сердце мое болезненно сжалось…
Ямки втягивались в горле у девочки при каждом дыхании, жилы надувались, а лицо отливало из розоватого в легонький лиловый цвет. Эту расцветку я сразу понял и оценил. Я тут же сообразил, в чем дело, и первый раз диагноз поставил совершенно правильно, и главное, одновременно с акушерками — они-то были опытны: «У девочки дифтерийный круп, горло уже забито пленками и скоро закроется наглухо…»
— Сколько дней девочка больна? — спросил я среди насторожившегося молчания моего персонала.
— Пятый день, пятый, — сказала мать и сухими глазами глубоко посмотрела на меня.
— Дифтерийный круп, — сквозь зубы сказал я фельдшеру, а матери сказал: — Ты о чем же думала? О чем думала?
И в это время раздался сзади меня плаксивый голос:
— Пятый, батюшка, пятый!
Я обернулся и увидел бесшумную, круглолицую бабку в платке. «Хорошо было бы, если б бабок этих вообше на свете не было», — подумал я в тоскливом предчувствии опасности и сказал:
— Ты, бабка, замолчи, мешаешь — Матери же повторил: — О чем ты думала? Пять дней? А?
Мать вдруг автоматическим движением передала девочку бабке и стала передо мной на колени.
— Дай ей капель, — сказала она и стукнулась лбом в пол, — удавлюсь я, если она помрет.
— Встань сию же минуточку, — ответил я, — а то я с тобой и разговаривать не стану.
Мать быстро встала, прошелестев широкой юбкой, приняла девчонку у бабки и стала качать. Бабка начала молиться на косяк, а девочка все дышала со змеиным свистом. Фельдшер сказал:
— Так они все делают. На-род — Усы у него при этом скривились набок.
— Что ж, значит, помрет она? — глядя на меня, как мне показалось, с черной яростью, спросила мать.
— Помрет, — негромко и твердо сказал я.
Бабка тотчас завернула подол и стала им вытирать глаза. Мать же крикнула мне нехорошим голосом:
— Дай ей, помоги! Капель дай!
Я ясно видел, что меня ждет, и был тверд.
— Каких же я ей капель дам? Посоветуй. Девочка задыхается, горло ей уже забило. Ты пять дней морила девчонку в пятнадцати верстах от меня. А теперь что прикажешь делать?
— Тебе лучше знать, батюшка, — заныла у меня на левом плече бабка искусственным голосом, и я ее сразу возненавидел.
— Замолчи! — сказал ей. И, обратившись к фельдшеру, приказал взять девочку. Мать подала акушерке девочку, которая стала биться и хотела, видимо, кричать, но у нее не выход уже голос. Мать хотела ее защитить, но мы ее отстранили, и мне удалось заглянуть при свете лампы-молнии девочке в горло. Я никогда до тех пор не видел дифтерита, кроме легких и быстро забывшихся случаев. В горле было что-то клокочущее, белое, рваное. Девочка вдруг выдохнула и плюнула мне в лицо, но я почему-то не испугался за глаза, занятый своей мыслью.
— Вот что, — сказал я, удивляясь собственному спокойствию, — дело такое. Поздно. Девочка умирает. И ничто ей не поможет, кроме одного — операции.
И сам ужаснулся, зачем сказал, но не сказать не мог. «А если они согласятся?» — мелькнула у меня мысль.
— Как это? — спросила мать.
— Нужно будет горло разрезать пониже и серебряную трубку вставить, дать девочке возможность дышать, тогда, может быть, спасем ее, — объяснил я.
Мать посмотрела на меня, как на безумного, и девочку от меня заслонила руками, а бабка снова забубнила:
— Что ты! Не давай резать! Что ты? Горло-то?!
— Уйди, бабка! — с ненавистью сказал я ей. — Камфару впрысните, — сказал я фельдшеру.
Мать не давала девочку, когда увидела шприц, но мы ей объяснили, что это не страшно.
— Может, это ей поможет? — спросила мать.
— Нисколько не поможет.
Тогда мать зарыдала.
— Перестань, — промолвил я. — Вынул часы и добавил: пять минут даю думать. Если не согласитесь, после пяти минут сам уже не возьмусь делать.
— Не согласна! — резко сказала мать.
— Нет нашего согласия! — добавила бабка.
— Ну, как хотите, — глухо добавил я и подумал: «Ну, вот и все! Мне легче. Я сказал, предложил, вон у акушерок изумленные глаза. Они отказались, и я спасен». И только что подумал, как другой кто-то за меня чужим голосом вымолвил: — Что вы, с ума сошли? Как это так не согласны? Губите девочку. Соглашайтесь. Как вам не жаль?
— Нет! — снова крикнула мать.
Внутри себя я думал так: «Что я делаю? Ведь я же зарежу девочку». А говорил иное:
— Ну, скорей, скорей соглашайтесь! Соглашайтесь! Ведь у нее уже ногти синеют.
— Ну, что же, уведите их в палату, пусть там сидят.
Их увели через полутемный коридор. Я слышал плач женщин и свист девочки. Фельдшер тотчас же вернулся и сказал:
Внутри у меня все окаменело, но выговорил я ясно: — Стерилизуйте немедленно нож, ножницы, крючки, зонд!
Через минуту я перебежал двор, где, как бес, летала и шаркала метель, прибежал к себе и, считал минуты, ухватился за книгу, перелистал ее, нашел рисунок, изображающий трахеотомию. На нем все было ясно и просто: горло раскрыто, нож вонзен в дыхательное горло. Я стал читать текст, но ничего не понимал, слова как-то прыгали в глазах. Я никогда не видел, как делают трахеотомиию. «Э, теперь уж поздно», — подумал я, взглянул с тоской на синий цвет, на яркий рисунок, почувствовал, что свалилось на меня трудное, страшное дело, и вернулся, не заметив вьюги, в больницу.
В приемной тень с круглыми юбками прилипла ко мне, и голос заныл:
— Батюшка, как же так, горло девчонке резать? Да разве же это мыслимо? Она, глупая баба, согласилась. А моего согласия нету, нету. Каплями согласна лечить, а горло резать не дам.
— Бабку эту вон! — закричал я и в запальчивости добавил: — Ты сама глупая баба! Сама! А та именно умная! И вообще никто тебя не спрашивает! Вон ее!
Акушерка цепко обняла бабку и вытолкнула ее из палаты .
— Готово! — вдруг сказал фельдшер.
Мы вошли в малую операционную, и я, как сквозь завесу, увидал блестящие инструменты, ослепительную лампу, клеенку… В последний раз я вышел к матери, из рук которой девочку еле вырвали. Я услыхал лишь хриплый голос, который говорил: «Мужа нет. Он в городу. Придет, узнает, что я наделала, — убьет меня!»
— Убьет, — повторила бабка, глядя на меня в ужасе.
— В операционную их не пускать! — приказал я.
Мы остались одни в операционной. Персонал, я и Лидка — девочка. Она, голенькая, сидела на столе и беззвучно плакала. Ее повалили на стол, прижали, горло ее вымыли, смазали иодом, и я взял нож, при этом подумал «Что я делаю?» Было очень тихо в операционной. Я взял нож и провел вертикальную черту по пухлому белому горлу. Не выступило ни одной капли крови. Я второй раз провел ножом по белой полоске, которая выступила меж раздавшейся кожей. Опять ни кровинки. Медленно, стараясь вспомнить какие-то рисунки в атласах, я стал при помощи тупого зонда разделять тоненькие ткани. И тогда внизу раны откуда-то хлынула темная кровь и мгновенно залила всю рану и потекла по шее. Фельдшер тампонами стал вытирать ее, но она не унималась. Вспоминая все, что я видел в университете, я пинцетами стал зажимать края раны, но ничего не выходило. Мне стало холодно, и лоб мой намок. Я остро пожалел, зачем пошел на медицинский факультет, зачем попал в эту глушь. В злобном отчаянии я сунул пинцет наобум, куда-то близ раны, зашелкнул его, и кровь тотчас же перестала течь. Рану мы отсосали комками марли, она предстала передо мной чистой и абсолютно непонятной. Никакого дыхательного горла нигде не было. Ни на какой рисунок не походила моя рана. Еще прошло минуты две-три, во время которых я совершенно механически и бестолково ковырял в ране то ножом, то зондом, ища дыхательное горло. И к концу второй минуты я отчаялся его найти «Конец, — подумал я, — зачем я это сделал? Ведь мог же я не предлагать операцию, и Лидка спокойно умерла бы у меня в палате, а теперь умрет с разорванным горлом, и никогда, ничем я не докажу, что она все равно умерла бы, что я не мог повредить ей…» Акушерка молча вытерла мой лоб. «Положить нож, сказать: не знаю, что дальше делать», — так подумал я, и мне представились глаза матери. Я снова поднял нож и бессмысленно, глубоко и резко полоснул Лидку. Ткани разъехались, и неожиданно передо мной оказалось дыхательное горло.
— Крючки! — сипло бросил я.
Фельдшер подал их. Я вонзил один крючок с одной стороны, другой — с другой, и один из них передал фельдшеру. Теперь я видел только одно: сероватые колечки горла. Острый нож я вколол в горло — и обмер. Горло поднялось из раны, фельдшер, как мелькнуло у меня в голове, сошел с ума: он стал вдруг выдирать его вон. Ахнули за спиной у меня обе акушерки. Я поднял глаза и понял, в чем дело: фельдшер, оказывается, стал падать в обморок от духоты и, не выпуская крючка, рвал дыхательное горло «все против меня, судьба, — Подумал я, — теперь уж, несомненно, зарезали мы девочку, — и мысленно строго добавил: — Только дойду домой — и застрелюсь…» Тут старшая акушерка, видимо, очень опытная, как-то хищно рванулась к фельдшеру и перехватила у него крючок, причем сказала, стиснув зубы:
Фельдшер со стуком упал, ударился, но мы не глядели на него. Я вколол нож в горло, затем серебряную трубку вложил в него. Она ловко вскользнула, но Лидка осталась недвижимой. Воздух не вошел к ней в горло, как это нужно было. Я глубоко вздохнул и остановился: больше делать мне было нечего. Мне хотелось у кого-то попросить прощенья, покаяться в своем легкомыслии, в том, что я поступил на медицинский факультет. Стояло молчание. Я видел, как Лидка синела. Я хотел уже все бросить и заплакать, как вдруг Лидка дико содрогнулась, фонтаном выкинула дрянные сгустки сквозь трубку, и воздух со свистом вошел к ней в горло, потом девочка задышала и стала реветь. Фельдшер в это мгновение привстал, бледный и потный, тупо и в ужасе поглядел на горло и стал помогать мне его зашивать.
Сквозь сон и пелену пота, застилавшую мне глаза, я видел счастливые лица акушерок, и одна из них мне сказала:
— Ну и блестяще же вы сделали, доктор, операцию.
Я подумал, что она смеется надо мной, и мрачно, исподлобья глянул на нее. Потом распахнулись двери, повеяло свежестью. Лидку вынесли в простыне, и сразу же в дверях показалась мать. Глаза у нее были как у дикого зверя. Она когда я услышал звук ее голоса, пот потек у меня по спине, я только тогда сообразил, что было бы, если бы Лидка умерла на столе. Но голосом очень спокойным я ей ответил:
— Будь поспокойнее. Жива. Будет, надеюсь, жива. Только, пока трубку не вынем, ни слова не будет говорить, так не бойтесь.
И тут бабка выросла из-под земли и перекрестилась на дверную ручку, на меня, на потолок. Но я уж не рассердился на нее. Повернулся, приказал Лидке впрыснуть камфару и по очереди дежурить возле нее. Затем ушел к себе через двор. Помню, синий свет горел у меня в кабинете, лежал Додерляйн, валялись книги. Я подошел к дивану одетый, лег на него и сейчас же перестал видеть что бы то ни было; заснул и даже снов не видел.
Прошел месяц, другой. Много я уже перевидал, и было уже кое-что страшнее Лидкиного горла. Я про него и забыл. Кругом был снег, прием увеличивался с каждым днем. И как-то, в новом уже году, вошла ко мне в приемную женщина и ввела за ручку закутанную, как тумбочка, девчонку. Женщина сияла глазами. Я всмотрелся — узнал.
Лидке распутали горло. Она дичилась и боялась, но все же мне удалось поднять подбородок и заглянуть. На розовой шее был вертикальный коричневый шрам и два тоненьких поперечных от швов.
— Все в порядке, — сказал я, — можете больше не приезжать.
— Благодарю вас, доктор, спасибо, — сказала мать, а Лидке велела: — Скажи дяденьке спасибо!
Но Лидка не желала мне ничего говорить. Больше я никогда в жизни ее не видел. Я стал забывать ее. А прием мой все возрастал. Вот настал день, когда я принял сто десять человек. Мы начали в девять часов утра и кончили в восемь часов вечера. Я, пошатываясь, снимал халат. Старшая акушерка-фельдшерица сказала мне:
— За такой прием благодарите трахеотомию. Вы знаете, что в деревнях говорят? Будто вы больной Лидке вместо ее горла вставили стальное и зашили. Специально ездят в эту деревню глядеть на нее. Вот вам и слава, доктор, поздравляю.
— Так и живет со стальным? — осведомился я.
— Так и живет. Ну, а вы доктор, молодец. И хладнокровно как делаете, прелесть!
— М-да… я, знаете ли, никогда не волнуюсь, — сказал я неизвестно зачем, но почувствовал, что от усталости даже устыдиться не могу, только глаза отвел в сторону. Попрощался и ушел к себе. Крупный снег шел, все застилало. Фонарь горел, и дом мой был одинок, спокоен и важен. И я, когда шел, хотел одного — спать.
Булгаков "Стальное горло", краткое содержание, кто главные герои?
Однажды посреди ночи привезли девочку, которая задыхалась. Молодой доктор сразу же определил, что это дифтерия.
Если не сделать операцию, то девочка умрет. Доктор и сам боялся ее делать, но отчаянно уговаривал родителей дать согласие. Все вместе они думали как разогреть горло бедной девочке.
Операция была очень сложная, тем более, если учитывать тот факт, что она делается по книжке и в первый раз. В помощь доктору были молодой фельдшер, который потерял сознание во время операции и две опытные акушерки. Молодой доктор во время операции не раз пожалел о том, что пошел учиться на доктора. А чтобы она могла дышать, ввел металлическуб трубку.
Много еще пришлось этому доктору делать операций, да еще и сложнее чем у девочки. А на местности ходили слухи, что доктор сделал девочке железное горло.
Рассказ Булгакова " Стальное горло" начинается с того, что молодой выпускник медицинского факультета начинает свою карьеру в глуши.
Первым открытием для него было то, что вьюга ,оказывается , действительно может выть, что это не выдумки пишущих романы. Он вырос в огромном городе и никогда не слышал такого воя.
Молодой врач очень боится, что вот сейчас привезут ему роженицу, а у нее поперечное положение плода, что он будет делать? Он же никогда не делал сложных операций.
Но в первый день ему привезли девочку, которая умирала от того, что у нее дифтерит, ее горло почти заполнили ошмётки дряни и она через час умрет , задохнувшись.
Мать и бабка требуют капель, но они не помогут. Доктор увидел девочку, ей 3 года, она необычайно красива. Он злится на мать и бабку, что не привезли девочку вовремя и говорит, что она умрет. Но при этом он принимает решение делать трахеотомию, хотя в душе боится и надеется, что они не дадут согласие, тогда она умрет в палате. Фельдшер и акушерки надавили на мать, выгнали за дверь воющую бабку и мать согласилась.
Операция началась, он сомневается, боится, но режет, не может найти трахею, наконец, резко надавив, достигает трахеи и разрезает. Какое-то мгновенье ничего не происходит, он в ужасе, что зарезал девочку.
И вдруг она вдохнула и закричала, но фельдшер упал в обморок, а падая, чуть не вырвал горло. Только решительный рывок акушерки спас ситуацию. Доктор вставил серебряную трубку. Девочка жива, мать в диком ужасе , но доктор ее успокоил, что все обойдется, но пока она не будет разговаривать, пока.
Увидев глаза матери он вдруг ясно понял, что было бы с ним, если бы девочка умерла во время операции.
После этого , с каждым днём, пациентов у него все больше и больше. Самый большой рекорд- 110 человек за день. И тяжёлых случаев не стало меньше, да и ещё тяжелее, чем с горлом Лидки.
В один из дней приехала та женщина со спасенной им Лидкой. Девочка жива и здорова, все в порядке.
После этого акушерка говорит ему, что его популярность, у жителей всех близлежащих деревень , благодаря той операции с серебряной трубкой.
Оказывается, ходят слухи, что он якобы вырезал девочке горло и вместо него вставил стальное. Приезжают даже смотреть на девочку, на ее шрам.
Но в конце каждого дня у доктора остаётся лишь одно желание- спать.
Героев в рассказе немного- сам молодой доктор, настоящий герой, принимающий за день до сотни пациентов и больше.
Кроме него, девочка Лидка, ее мать и бабка, да ещё фельдшер и две акушерки.
О чем говорится в рассказе М. Булгакова "Стальное горло"?
Сам рассказ "Стальное горло" входит в цикл рассказов Булгакова "Записки юного врача". Дело в том, что Булгаков, которого большинство людей знает как великого писателя и драматурга, был по образованию врачом. И даже как врач проявил себя во время первой мировой войны. Свои наблюдения об этом периоде жизни, когда он был врачом, он и рассказывал нам в "записках", которые печатались в журналах «Медицинский работник» и «Красная панорама». Рассказ Стальное горло о том, как молодой Булгаков лечил горло одной деревенской девочке, у которой была дифтерия.Он делает этой девочке трахеотомию, т.к. горло у нее затянуто дифтеритными пленками. Девочке три года, все очень боятся за исход этого мероприятия, а когда все заканчивается благополучно, то по деревне начинают гулять слухи, что врач вынул у девочки ее горло и вставил стальное.Собственно именно эта операция сделала его на всю округу знаменитым. Вероятно, что рассказ он полностью списал с самого себя.
Рассказ повествует о том, что молодой врач, которому от роду было на момент повествования всего-то 23 года и все их он прожил в благоустроенном городе. Чуть больше 1,5 месяца назад он окончил, причем с отличием, университет медицинского профиля. Но, его распределили совсем не туду, куда бы он хотел, как это в-общем и бывает часто.
Неустроенность, невозможность советоваться с более опытными коллегами - все это весьма огорчало молодого доктора, но он вдруг понял, что его работа состоит в помощи другим людям, и устыдился. И вот ему поступила девочка, звали ее Лидка, у нее были синие глазки, а возраст всего-то 3 года. Диагноз был установлен сразу - круп дифтерийный и медли было нельзя - нужна была трахеотомия.
Операция шла сложно, фельдшер, который помогал ему, от волнения даже потерял сознание, но доктор все же справился и сделал то, что нужно, вставив в конце в горло трубку из серебра. После этого по все округе о молодом докторе разлетелась молва и к нему стали приезжать люди, многие по причине того, чтобы посмотреть на врача.
Рассказ Булгакова " Стальное горло", это история о жуткой ситуации , в которой с одной стороны страх молодого доктора, только что закончившего институт и назначенного доктором в глухую провинцию, где ему не у кого учиться. Кроме него в штате молодой и грамотный фельдшер , но даже он в критической ситуации падает в обморок и две акушерки.
С другой стороны, совершенно безграмотное население, когда по их мнению, единственным средством лечения всех болезней являются капли.
Неуверенность, дикий страх и мысль, что не стоило ему учиться на врача, это внутри, а снаружи жесткость, резкость и решительность.
Доктор боится, что ему привезут роженицу с поперечным положением плода, т,белым случаем и что ему тогда делать. Но привезли трехлетнюю девочку необычайной красоты, только умирающую, ведь она уже 5 дней болеет дифтеритом, горло ее уже почти закрылось, через час она умрет и никакие капли ей не помогут.
Молодой доктор принимает решение делать трахеотомию, впустить воздух в горло через трубочку, вшитую в трахею в шее. В душе он надеется, что мать не согласится, все рано ребенок умрет. Акушерки давят на мать и она соглашается. Операция началась, но трахею долго не удается найти, он просто боится резать глубоко. Решительность даёт результат, трахея вскрыта, трубка вставлена, девочка заплакала,она дышит, но фельдшер, держа трахею, падает и чуть не губит все. Решительность акушерки спасает ситуацию.
С каждым днём пациентов все больше, а случаи встречаются ещё сложнее, чем тот, первый. И вот рекорд, за день 110 пациентов. Мать привезла Лидку, показать горло, девочка здорова.
Акушерка рассказывает, оказывается, по окрестным деревням ходит легенда, что доктор вырезал девочке ее горло , а вместо него вставил стальное и так девочка с ним и живёт.
Молодой врач после такого количества пациентов хочет только одного - спать.
Кратко «Стальное горло» М. А. Булгаков
⭐⭐⭐⭐⭐ «Стальное горло» за 1 минуту и подробно за 3 минуты.
«Стальное горло» — автобиографический рассказ М.А. Булгакова о спасении умирающей девочки молодым врачом, о переживаниях и тяжёлой внутренней борьбе страха и чувства долга.
Очень краткий пересказ рассказа «Стальное горло»
Молодой человек сразу после окончания медицинского факультета становится единственным врачом в деревенской больнице-пункте. Отсутствие опыта и наставников пугает его. Первым серьёзным испытанием становится случай с трёхлетней девочкой, которую ночью в больницу привозят мать и бабка. Девочку звали Лидка, она задыхалась, доктор определил запущенный дифтерийный круп. Жить больной оставалось не более часа и помочь могла только немедленная трахеотомия.
Доктор убеждает мать и бабушку девочки в необходимости операции, несмотря на личные страхи и сомнения, ведь она становится первой в жизни молодого врача. Наконец мать Лидки соглашаются на операцию.
Полное отсутствие опыта, колоссальная разница между теорией и практикой, а также обморок фельдшера осложняют процесс. К счастью, операция проходит успешно. Благодаря решительности доктора, девочка смогла дышать и жить.
А слава о враче, вставившем Лидке «стальное горло» вскоре обошла все деревни вокруг.
Главный герой и его характеристика:
- Доктор — заведующий Никольской больницей – пунктом. Молодой человек двадцати четырёх лет, окончивший медицинский факультет с отличием, при этом ещё не имеющий никакого опыта в работе. В произведении показал себя как человек, верный своему долгу и призванию, решительный и целеустремлённый.
Второстепенные герои и их характеристика:
- Пелагея Ивановна — старшая коллега Анны Николаевны, акушерка. Проявила себя как собранный, профессиональный работник.
- Лидка — девочка трёх лет невероятной красоты: золотистые вьющиеся волосы, большие синие глаза. Поступила в больницу к доктору с запущенной инфекционной болезнью.
- Демьян Лукич — фельдшер, молодой специалист больницы, которой заведовал доктор. Способный работник.
- Бабка Лидки — пожилая круглолицая женщина, тихая и бесшумная, живущая суевериями. В рассказе олицетворяет необразованность и невежество деревенского народа.
- Мать Лидки — молодая деревенская женщина, тяжело переживающая болезнь дочери. Проявила смелость и мудрость, дав согласие на операцию ребёнка.
- Анна Николаевна — опытная акушерка Никольской больницы.
Краткое содержание рассказа «Стальное горло» подробно
Юноша двадцати четырёх лет, всю жизнь проживший в шумном городе, сразу после окончания медицинского факультета назначен заведующим больницы-пункта в глухой провинции. Молодой человек волновался из-за отсутствия опыта, понимая пропасть между теорией и практикой врачебного дела. Вечерами он мечтал убежать в уездный город, где работают опытные врачи, но тут же ругал себя за малодушие.
В ночь на 29 ноября доктор столкнулся с проблемой пострашнее грыжи, которой он так боялся. В пункт привезли девочку, которая задыхалась от последней стадии дифтерита. Её сопровождали мать и бабка. Девочка трёх лет по имени Лидка была очень красивой, как с картинки.
Убитая горем мать сообщила, что дочь больна уже пять дней, отчего молодой врач пришёл в ярость. Женщина умоляла спасти Лидку и требовала «дать ей капель», как будто они могли теперь помочь. Было слишком поздно и через час девочка должна умереть.
Собрав волю и подавив внутренний страх, доктор твёрдо предложил «разрезать горло пониже» и вставить серебряную трубочку, чтобы девочка могла дышать. Женщины мгновенно отказались от операции. И доктор облегчённо выдохнул, ведь ранее не делал ничего подобного, только видел в книгах. Но совесть и верность призванию не позволили отступить от единственно верного решения.
Он дал пять минут на раздумье, после чего мать Лидки дала согласие, опасаясь гнева мужа, который должен вернуться из города. Не обращая внимания на раздражающие причитания бабки, доктор приказывает подготовить операционную и приступает к операции вместе с персоналом. Фельдшер Демьян Лукич и акушерки Анна Николаевна и Пелагея Ивановна работали в Никольской больнице задолго до его приезда.
Руководствуясь только знаниями, молодой человек разрезает «пухлое белое горло» Лидки, но ничего не происходит. То, что он видит перед собой, далеко от понятных рисунков в учебниках. В один момент юношу охватывает паника, в нём отчаянно борются желание бросить, сдаться и необходимость спасти жизнь маленькой девочке.
Он делает ещё один надрез и обнаруживает дыхательное горло. Самое страшное уже позади, но вдруг Демьян Лукич от духоты и волнения теряет сознание. Старшая акушерка успела вовремя среагировать и быстро сменила фельдшера, который рухнул на пол. Доктор вставил в разрез серебряную трубку, и пациентка резко выдохнула, прочищая горло от плёнок.
Первая в жизни врача трахеотомия прошла успешно. Лидке зашили горло и показали спасённое дитя матери. А измотанный доктор тут же ушёл к себе и заснул.
Спустя два месяца счастливая мать привела Лидку на осмотр и поблагодарила доктора. С тех пор у него было много пациентов, появился приличный опыт. Слава о нём ходила во всех окрестных деревнях, люди приезжали посмотреть на девочку, которой доктор вставил стальное горло вместо своего.
Коллеги хвалили и восхищались хладнокровием, с которым он работал. «Я, знаете ли, никогда не волнуюсь.» — говорил доктор, но это, конечно, было очень далеко от правды.
Кратко об истории создания произведения
Рассказ «Стальное горло» стал одним из первых произведений писателя. События, описанные в тексте, имеют под собой реальную основу. В 1917-1918 гг. М. А. Булгаков работал земским доктором в деревне Никольское Смоленской области. А в 1925 году рассказ был опубликован в ленинградском журнале «Красная панорама».
В 1963 году в журнале «Библиотека Огонька» рассказ «Стальное горло» был напечатан под названием «Серебряное горло», а события в произведении датированы 1916 годом, а не 1917 как в оригинале.
В цикл «Записки юного врача» вошли семь произведений, включая рассказ «Стальное горло», все произведения о периоде жизни Булгакова-доктора. Примечательно, что при жизни великого писателя, этот цикл полностью не издавали.
Краткое содержание Стальное горло Булгакова
И вот к нему привели девочку Лиду 3-х лет. Ребёнок всё больше задыхался, и доктор сразу определил дифтерит. Он понимал, что вскоре девочка совсем не сможет дышать и её ожидает смерть. Врач возмутился безответственности матери, которая за 5 дней не подумала привести больного ребёнка к нему, а теперь, скорее всего, уже было поздно. Требовалась трахеотомия, но мать и бабушка Лиды отказались о неё. Больших усилий стоило врачу убедить их в необходимости операции, и родители сдались. Мужчина сам был напуган, ведь он никогда ранее не делал подобного, даже не присутствовал на трахеотомии, и он побежал листать свою книгу. Слова прыгали у него перед глазами, от волнения он ничего не понимал и, поняв, что уже поздно что-либо менять, поплёлся в операционную.
Впервые проводящий подобную операцию мужчина долго не мог найти дыхательные пути девочки. Врач понимал, что он сейчас просто убьёт ребёнка и в отчаянии ковырялся в ране ножом. Сумев сделать глубокий надрез на горле, доктор наконец нашел дыхательное горло. Но тут фельдшер, падая в обморок, потянул за собой горло из раны. Акушер успела перехватить у него инструменты. В горло вставили серебряную трубочку, которая помогла Лиде свободно вдохнуть. Трубку нельзя было вынимать первое время, но, главное, удалось спасти ей жизнь.
Молодой врач сразу стал знаменитым в округе: все говорили, что он умирающей Лидочке заменил горло на стальное. Люди даже ездили посмотреть на девочку.
Автор в рассказе «Стальное горло» описывает, как главный герой в своих мыслях боится и не желает брать на себя ответственность, но внезапно для самого себя начинает говорить «будто не своим голосом» совершенно другое. Это объяснимо, ведь он здесь – единственный врач, от него зависит жизнь пациента, и у него нет права признаться в своей неопытности и трусливо бросить его умирать. Важно быть профессионалом своего дела, особенно если от этого зависит жизнь других людей.
Без врачей не было бы нашей цивилизации в том виде, который мы знаем.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Булгаков. Все произведения
Стальное горло. Картинка к рассказу
Сейчас читают
Данное произведение - самый крупный труд - рассуждение общественной и политической мысли. В современном мире этот трактат как никогда актуален, потому что идеи описанные в данной работе основополагающие для нынешнего общества.
Жизнь некоторых людей трагична с самого начала, и как говорят, лучше бы им не родиться вовсе. Одна девушка, весьма сильная характером и смелая, но очень большая неженка, как все аристократки
В 1872 году увидел свет приключенческий роман Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней». Роман рассказывает о приключениях эксцентричного англичанина Филеаса Фогга, заключившего пари с соратниками по клубу
Повествование начинается с приезда Константина Журавлева, кандидата наук, с женой и дочерью. Журавлев, теперь городской житель, приехал к матери, старухе Агафье, чтобы навестить ее и заодно отдохнуть в родной деревне.
Главная героиня произведения – девочка-подросток по имени Ольга. Действие происходит в голодное время Гражданской войны. У нее умерли родители, и она не знает, как дальше жить.
Читайте также: