Ружья микробы и сталь epub

Обновлено: 01.05.2024

Почему всемирная история похожа на луковицу?

Эта книга – моя попытка кратко изложить историю всех людей, живших на планете за последние тринадцать тысяч лет. Я решил написать ее, чтобы ответить на следующий вопрос: «Почему на разных континентах история развивалась так неодинаково?» Возможно, этот вопрос заставит вас насторожиться и подумать, что вам в руки попал очередной расистский трактат. Если так, будьте спокойны – моя книга не из их числа; как станет видно в дальнейшем, для ответа на мой вопрос мне даже не понадобится говорить об отличиях между расами. Моей главной целью было дойти до предельных оснований, проследить цепь исторической причинности на максимальное расстояние в глубь времен.

Авторы, которые берутся за изложение всемирной истории, как правило, сужают свой предмет до письменных обществ, населявших Евразию и Северную Африку. Коренным обществам остальных частей мира – Африки к югу от Сахары, Северной и Южной Америки, архипелагов Юго-Восточной Азии, Австралии, Новой Гвинеи, островов Тихого океана – уделяется лишь незначительное внимание, и в основном тем событиям, которые происходили с ними на позднейших этапах истории, то есть после того, как они были открыты и покорены европейцами. Даже внутри Евразии история западной части континента освещается гораздо подробнее, чем история Китая, Индии, Японии, тропической Юго-Восточной Азии и других обществ Востока. История до изобретения письменности – то есть примерно до начала III тысячелетия до н. э. – также излагается сравнительно бегло, несмотря на то что она составляет 99,9 % всего пятимиллионолетнего срока пребывания человека на Земле.

Подобная узконаправленность историографии имеет три недостатка. Во-первых, интерес к другим народам, то есть народам, проживающим не в Западной Евразии, сегодня по вполне понятным причинам становится все более массовым. Понятным, потому что эти «другие» народы преобладают в населении земного шара и представляют подавляющее большинство существующих этнических, культурных и языковых групп. Некоторые из стран за пределами Западной Евразии уже вошли – а другим вот-вот предстоит войти – в число наиболее экономически и политически могущественных держав мира.

Во-вторых, даже тот, кого в первую очередь интересуют причины формирования современного мироустройства, не продвинется слишком далеко, если ограничится событиями, произошедшими со времени появления письменности. Ошибочно думать, что до 3000 г. до н. э. народы разных континентов в среднем находились на одинаковом уровне развития и только изобретение письменности в Западной Евразии спровоцировало исторический рывок ее популяции, преобразивший также все остальные области человеческой деятельности. Уже к 3000 г. до н. э. у некоторого числа евразийских и североафриканских народов существовали не только зачатки письменной культуры, но и централизованное государственное управление, города, были широко распространены металлическое оружие и орудия труда; эти народы использовали одомашненных животных в качестве транспорта, тягловой силы и источника механической энергии, а также полагались на земледелие и животноводство как на основной источник пропитания. На большей части других континентов в тот период не существовало ничего подобного; какие-то, но не все из этих изобретений позже независимо возникли в обеих Америках и в Африке к югу от Сахары – и то лишь на протяжении пяти последующих тысячелетий, а коренному населению Австралии так никогда и не довелось прийти к ним самостоятельно. Эти факты сами по себе должны были бы послужить свидетельством того, что корни западно-евразийского господства в современном мире прорастают далеко в дописьменное прошлое. (Под западно-евразийским господством я имею в виду доминирующую роль в мире как обществ самой Западной Евразии, так и обществ, сформированных выходцами из Западной Евразии на других континентах.)

В-третьих, история, фокусирующаяся на западно-евразийских обществах, совершенно игнорирует один важный и очевидный вопрос. Почему именно эти общества достигли столь непропорционального могущества и ушли столь далеко вперед по пути инноваций? Отвечать на него принято, ссылаясь на такие непосредственные факторы, как подъем капитализма, меркантилизма, эмпирического естествознания, развитие техники, а также на болезнетворные микробы, уничтожавшие народы других континентов, когда те вступали в контакт с пришельцами из Западной Евразии. Но почему все эти факторы доминирования возникли именно в Западной Евразии, а в других частях мира либо не возникли вовсе, либо присутствовали лишь в незначительной степени?

Эти факторы относятся к разряду ближайших, но не исходных причин. Почему капитализм не появился в доколумбовой Мексике, меркантилизм – в субсахарской Африке, исследовательская наука – в Китае, продвинутые технологии – в Северной Америке, а болезнетворные микробы – в аборигенной Австралии? Если в ответ приводят индивидуальные факторы локальной культуры – например, в Китае научно-исследовательская деятельность была подавлена влиянием конфуцианства, а в Западной Евразии ее стимулировали греческая и иудео-христианская традиции, – то можно снова констатировать непонимание необходимости установить исходные причины, то есть объяснить, почему традиция конфуцианства зародилась не в Западной Евразии, а иудео-христианская этика – не в Китае. Я уж не говорю о том, что такой ответ оставляет без объяснения факт технологического превосходства конфуцианского Китая над Западной Европой в период, продолжавшийся приблизительно до 1400 г. н. э.

Сосредоточив внимание исключительно на западно-евразийских обществах, невозможно понять даже их самих. Поскольку интереснее всего выяснить, в чем их отличительные черты, нам не обойтись без понимания обществ, от которых они отличаются, – только тогда мы сможем поместить общества Западной Евразии в более широкий контекст.

Всем нам хорошо известно, что история народов, населяющих разные части земного шара, протекала очень неодинаково. За тринадцать тысяч лет, минувших с конца последнего оледенения, в некоторых частях мира развились индустриальные общества, владеющие письменностью и металлическими орудиями труда, в других – бесписьменные аграрные общества, в третьих – лишь общества охотников-собирателей, владеющих технологиями каменного века. Это сложившееся в истории глобальное неравенство до сих пор отбрасывает тень на современность – как минимум потому, что письменные общества с металлическими орудиями завоевали или истребили все остальные. И хотя указанные различия составляют наиболее фундаментальный факт всемирной истории, вопрос об их происхождении остается предметом дебатов. Однажды, двадцать пять лет назад, в простой и непосредственной форме этот трудный вопрос адресовали мне самому.

Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ

Также данная книга доступна ещё в библиотеке. Запишись сразу в несколько библиотек и получай книги намного быстрее.

Перейти к аудиокниге

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

По вашей ссылке друзья получат скидку 10% на эту книгу, а вы будете получать 10% от стоимости их покупок на свой счет ЛитРес. Подробнее

Объем: 810 стр. 51 иллюстрация
Жанр:в семирная история, н аучно-популярная литература
Теги:и стория цивилизации, и стория человечества, м ировоззрение, н аучно-технический прогресс, П улитцеровская премия, р азвитие цивилизацииРедактировать

Теперь вы можете с легкостью переключиться с электронной на аудиоверсию (или наоборот) и продолжить читать или слушать произведение с того места, на котором остановились ранее.

Эта и ещё 2 книги за 199 ₽

По абонементу вы каждый месяц можете взять из каталога одну книгу до 700 ₽ и две книги из персональной подборки. Узнать больше

Почему европейская, а позже и евро-атлантическая цивилизация добились самых грандиозных успехов в истории человечества?

Почему именно Европа, сначала самостоятельно, а позднее – вместе с Соединенными Штатами Америки, создала тот мир, в котором мы живем сейчас?

Что предопределило мировую гегемонию европейского мировоззрения – промышленность, сила оружия или нечто иное?

И какое влияние на мировоззрение не только отдельного человека, но и целых народов и даже рас оказывает окружающая среда?

Обо всем этом и многом другом рассуждает в своей книге Джаред Даймонд – автор, удостоенный Пулитцеровской премии.

В формате pdf.a4 сохранен издательский макет.

Книга Джареда Даймонд «Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. Оставляйте комментарии и отзывы, голосуйте за понравившиеся.

Все одомашниваемые животные похожи друг на друга, каждое неодомашниваемое

животное неодомашниваемо по-своему.

Нередко именно изобретение оказывается матерью необходимости, а не наоборот.

Показательный пример — история фонографа Томаса Эдисона, самого оригинального изобретения самого значительного изобретателя последних столетий. Когда Эдисон собрал первый фонограф в 1877 г., он опубликовал статью, в которой перечислил десять возможных употреблений для своего нового детища. Среди них были сохранение последних слов умирающего человека, запись звуковых книг для слепых, объявление точного времени, обучение правописанию — и только ближе к концу списка упоминалось воспроизведение музыки. Несколько лет спустя Эдисон признался помощнику, что не видит в своем изобретении коммерческого потенциала. Еще через несколько лет он передумал и все-таки выпустил фонографы на рынок, но на этот раз, в качестве диктофонов для секретарей. Когда другие предприниматели начали выпускать музыкальные автоматы, придумав, как заставить фонограф играть популярную музыку по сигналу опущенной в щель монеты, Эдисон выразил протест против такой вульгаризации своего изобретения, почему-то опасаясь, что она поставит под угрозу респектабельный образ фонографа как конторской принадлежности. Только по прошествии двух десятков лет Эдисон наконец неохотно согласился с тем, что главным предназначением его аппарата является запись и проигрывание музыки.

Почему так получилось, что на фоне почти поголовной грамотности среди, например, японцев и скандинавов, большинство жителей современного Ирака безграмотны - несмотря на то, что именно здесь около четырех тысяч лет назад письменность и родилась?

Журналисты часто просят авторов сформулировать содержание их объемистых трактатов в одном предложении. Для этой книги у меня оно уже сформулировано: "История разных народов сложилась по-разному из-за разницы в их географических условиях, а не из-за биологической разницы между ними самими".

Рецепты для клептократа

1. Разоружить народные массы и вооружить элиту. .

2. Сделать массы довольными путем перераспределения большей части полученной дани на

3. Употребить монопольное право применения силы на благо, а именно на поддержание

общественного порядка и обуздание насилия. .

4. . создать идеологию или религию, оправдывающую клептократию. .

С этой книгой читают

Отзывы 22

В науке так часто бывает, что исследователь ищет ответ на один исследовательский вопрос, а попутно получает ответы на совершенно другие, возникающие подспудно. Так и у Даймонда – отвечаем на «вопрос Яли» о превосходстве условных «белых», а подспудно наносим удар по расизму, так как технологическое превосходство Запада является результатом не биологического превосходства одной расы над другой, а сельскохозяйственного превосходства Евразии над остальными континентами. Еды было больше именно в Евразии, а еще там было больше конкуренции, технологии гуляли по континенту, а вирусы и микробы упростили задачу европейским колонизаторам, выкашивая древние американские цивилизации оспой и другими болезнями.

Однако его теория – высокой степени абстракции, которая объясняет все на свете, а значит не может объяснить некотороые частности. Предположим у ацтеков не было такого замечательного сельского хозяйства как у испанцев, но при этом Теночитилан был одним из самых густонаселенных городов к моменту вояжа конкистадоров Кортеса. Значит были у ацтеков ресурсы содержать поэтов, философов, ученых, регулярную армию и ремесленников. Но почему там не возникло ничего отдаленно напоминающее, скажем, культуру Древней Греции? или Рима?

Гипотеза о том, что Китай не стал развиваться в сторону колонизаторства объясняется у Даймонда отсутствием конкуренции в регионе – Китай был большой и монолитный. Не думаю, что Китай в 15-16 веках не вел войны, схожие с европйескими. А война, как известно по работам Чарьлза Тилли, создает национальные госдуарства – идеальные «машины» для ведения войн и создания колоний. Почему Китай с его монолитностью пошел по другому пути?

Даймонд вклинивается в великий спор «культурных» и «бескультурных» макросоциологов, экономистов и политологов. Что важнее – культура или институты? Можно ли построить либеральную демократию и рыночную экономику в любом обществе и государстве, независимо от культуры? Прочитав, скажем, Асемоглу и Робинсона и их критику теории Даймонда в книге «Почему одни государства богатые, а другие бедные», можно подумать, что географические факторы среды обитания действительно не так важны – Северная и Южная Корея не отличаются по климату. Так ведь и уровни анализа разные! Даймонд сранивает континенты, а Асемоглу и Робинсон, спускаясь по лестнице абстракции вниз, бьют его «занзибарской уловкой» в виде эмпирического материала конкретной страны. Классический институционализм и его «нео» версия это больше про модерн, хоть Асемоглу и Робинсон и пишут про падение Рима, но крайне неубедительно; а теория Даймонда это про факторы, повлиявшие на ускоренное развитие Европы по отношению к другим регионам мира.

Как итог: факторы выделенные и подробно проанализированные Даймондом важные и (как тут спорить!) имеющие значение в истории. Но далеко не единственные и (возможно) не самые ключевые. Тем интереснее будет почитать про другие факторы и сравнить с логикой теории Даймонда.

Из минусов книги – безусловная затянутость, повторы и тяжеловестность языка (местами). Тем не менее ставлю «Ружьм, микробам и стали» пять звезд за оригинальность теории и популяризацию темы! И рекомендую посомтреть фильм National Geographic, снятый по мотивам книги. Кто не осилил книгу до конца, то можно просто посмотреть фильм. Там все наглядно и кратко.

Самое сильное в этой книге – чарующая эрудиция автора, название и эпилог. Последний обязателен для прочтения всем, кто занимается социальными науками. Рассуждения Даймонда о роли эксперимента в «science» и в «social sciences» надо распечатать и раздавать для изучения аспирантам первого года обучения.

Ружья, микробы и сталь

Рецензии читателей

Комментарии читателей

Книги автора

Эта книга американского орнитолога, физиолога и географа Джареда Даймонда стала международным бестселлером и принесла своему создателю престижнейшую Пулитцеровскую премию, разом превратив академического ученого в звезду первой величины. Вопрос, почему разные регионы нашей планеты развивались настолько неравномерно, занимает сегодня очень многих — по каким причинам, к примеру, австралийские аборигены так и не сумели выйти из каменного века, в то время как европейцы научились производить сложнейшие орудия, строить космические корабли и передавать накопленные знания следующим поколениям? Опираясь на данные географии, ботаники, зоологии, микробиологии, лингвистики и других наук, Даймонд убедительно доказывает, что ассиметрия в развитии разных частей света неслучайна и опирается на множество естественных факторов — таких, как среда обитания, климат, наличие пригодных для одомашнивания животных и растений и даже очертания и размер континентов. Приводя множество увлекательных примеров из собственного богатого опыта наблюдений за народами, которые принято называть «примитивными», а также из мировой истории, Даймонд выстраивает цельную и убедительную теорию, позволяющую читателю по-новому осмыслить скрытые механизмы развития человеческой цивилизации.

У своїх попередніх творах «Зброя, мікроби і сталь» та «Колапс» Джаред Даймонд змінив наше розуміння причин, через які цивілізації переживають злети й падіння. А тепер, у завершальній книзі цієї монументальної трилогії, він пояснює, яким чином успішні країни одужують від криз завдяки впровадженню вибіркових змін — механізму пристосування, який значною мірою асоціюється з подоланням особистісних травм. Автор розповідає, як у недалекому минулому сімом країнам вдалося успішно пережити радикальні збурення, пройшовши болісну самооцінку й адаптацію, та розкриває закономірності процесу одужання цих унікальних держав. Та чи здатне людство взагалі навчатися на прикладах минулого? Чи не марнують Сполучені Штати та весь світ свої природні переваги, чи не рухається людство шляхом політичних конфліктів.

Книга очень интересная, но теория автора, на мой взгляд, излишне искусственна и надуманна. А то, что удачно подобранные им примеры его теорию вроде бы подтверждают – так это совсем не удивительно. Гумилева с его пассионарностью почитаешь – и тоже вроде бы все складно, как и у Тойнби или Андерсона. Но начинаешь копать чуть глубже – и видишь нестыковки и несоответствия. Но книга все равно очень интересная и познавательная, рекомендую всем.

Гипотеза не безынтересная. Географический детерменизм неплохо может объяснять разницу в развитии ранних обществ, но, на мой взгляд, начиная с эпохи великих открытий такой подход является существенным упрощением, даже с учётом того, что автор уповает на географию вкупе с управленчискими институтами. Очень показательно сравнение северной и южной кореи. По-мнению, автора основа процветания южной кореи институты. Вот так просто, многолетние экономические санкции против северной кореи не в счет, 68 часовая рабочая неделя в южной кореи до 2018 года, сейчас «всего» 52 часа, тоже не учитывается, значительные инвестиции США, впротивовес санкциям против северной кореи, а также совсем не либеральные реформы 60-х, позволившие провести индуастриализацию, также вне внимания автора.

Это книга пытается ответить на вопрос почему цивилизация на Земле развивалась так неравномерно. Краткий ответ на этот вопрос: особенности географии. Автор это очень дотошно объясняет, углубляясь в историю на 10 тысяч лет назад и потихоньку выныривая в текущее состояние цивилизаций. В конце книги рассказано о нескольких континентах – так автор проверяет свою теорию на практике. Абсолютно точно это книга заполнила огромный пробел моего образования в разделах:

история древних обществ,

историческое развитие культурных растений и животных в человеческих обществах,

и возможно много чего еще.

Минус тот же – дотошность иногда очень надоедает.

интересная книга, написанная ранее сапиенсов Харари и имеющая совсем другой угол рассмотрения истории почему одни народы вырвались вперед, а другие- отстали…

Классическая реализация принципа «сова на глобус»… Но увлекательно, конечно. Не рекомендую тратить время на ВСЮ книгу, а вот с кратким пересказом или обзором Ютюб советую ознакомиться

Интересная попытка объяснить историю человечества через призму географического разнообразия, но присутствует ощущение, что ряд фактов подогнан под теорию, а некоторые события истории проигнорированы

С учётом того что автор вынужден рассматривать историю развития человечества исключительно ретроспективно, нет никакой возможности сделать прогноз на будущее. А ведь именно способность спрогнозировать явления и делает науку наукой. В общем как говорится теория хороша , но поживём, увидим.

Книгу решил прочитать, т.к. много слышал о ней от людей, к мнению которых прислушиваюсь. О прочтении не пожалел.

Джаред Даймонд отстаивает довольно старую идею, что развитие, богатство и успешность человеческих сообществ определяются природными условиями формирования этих сообществ. Идея, как я уже говорил, отнюдь не нова, но Даймонд аргументирует её с помощью ряда новых фактов, прояснившихся в последние пару десятилетий. И делает он это, надо признать, весьма убедительно. Во всяком случае, за себя могу сказать, что после прочтения этой работы я стал лучше и, скажем так, более снисходительно относиться к странам Третьего мира и их традиционным\аборигенным культурам. Кроме того, нужно сказать, что Даймон наделен талантом рассказчика и популяризатора, потому аргументы своей гипотезы он доносит грамотным литературным языком, понятным не только ученым и не только обывателям, но тем и другим, и одинаково уместным как в университетской аудитории, так и в кругу "непосвященных".

Хочется, однако, отметить несколько покоробивших моментов.

Во-первых, автор не свободен от современного "антиколониального" дискурса, хоть это и выражено не столь ярко, как во многих более современных работах на схожую тему. По этой причине он склонен, пожалуй, все-таки, к стремлению оправдать отсталость "невезучих" стран в большей степени, чем это позволяют приводимые им факты. Судите сами: Даймон как-то то старается не замечать того очевидного факта, что природные условия формирования наиболее успешных цивилизаций тоже отнюдь не являются идеальными, как бы он не старался доказать обратное. Как-то так получается, что пустыни и леса Мезоамерики ну вот прям так мешали распространению культурных растений и технологий, что колесо майя ну вот совсем никак не могло встретиться с ламами инков, и культурные растения между цивилизациями Америки тоже как-то так вышло, что вообще не перемещались. В тоже время, Аравийская и Сирийская пустыни как будто вот вообще никак не мешали распространению земледельческих и скотоводческих технологий на Ближнем Востоке. Пшеница и ячмень каким-то образом смогли преодолеть все природные преграды и неплодородные районы Евразии, но не смогли осилить сравнительно небольшое расстояние, чтобы добраться до Сахеля. Как так вышло? Непонятно. Самое забавное, что автор поставил этот вопрос, но толи сам не ответил на него, толи это я не понял его ответа. "Ну, вот так вышло". "Это оказалось непреодолимым препятствием". А почему так произошло? Тут уже объяснения заканчиваются, и нам предлагается поверить Даймонду что раз этого не случилось, значит это было невозможно. И так - по многим вещам. Одни и те же факторы, с которыми сталкивались разные культуры, на разных континентах как будто одним мешали, а другим помогали.

Во-вторых, опять же, налет постколониальной риторики не позволяет автору задать 1 очевидный вопрос. Ок, хорошо, допустим, что отставание аборигенных культур Африки, Америки и Австралии было предопределено непреодолимыми факторами, и сами местные жители не виноваты в том, что они так отстали от Евразии, ибо они не могла не отстать, и мы не можем осуждать их за то, кто они есть. Но ведь закономерным следствием из этого признания должно стать другое признание - что успешные цивилизации Европы и Вост. Азии, в силу своих условий, когда им так "повезло", в свою очередь не могла не развиться и не могли не опередить другие регионы планеты, и их лидерство точно так же было предопределено независящими от них факторами, и их точно так же нельзя осуждать за то, что колонизировали и доминировали именно они, а не их! Да, именно! Из аргументации Даймонда должно бы логически вытекать оправдание Европы за колониализм, ведь в силу тех же самых "непреодолимых факторов" история преуспевших обществ тоже не могла сложиться по другому! Это не их вина. Просто так сложилось. Вроде бы очевидный и полностью правильный вывод, но автор его, почему-то, сделать не осиляет.

Ну и в третьих, - момент неуместной лексики. При прочтении часто ловил себя на том, что автор называет случайностью то, что обычно у нас принято называть закономерностью. Мол, то что Евразия стала регионом-цивилизационным лидером - это чистая случайность. Ага, случайность. Вызванная целым комплексом специфических природных особенности и факторов. Так если речь идет о природно-географической обусловленности истории - то какая же это, к чертям, "случайность"? Наоборот, тогда это самая что ни есть железная закономерность, и нет вообще ничего в мире, что было бы более закономерным. И автор сам на протяжении более чем 800 страниц это последовательно доказывает. Но тем не менее, - "случайность". Это тот случай, когда закрадывается подозрение, что стремление угодить "постколониальному" дискурсу толи завязывает вполне здравому автору глаза, толи заставляет его осознанно наступать на горло собственной песне.

Тем не менее, книгу я считаю однозначно стоящей, и без всяких сомнений рекомендую её к прочтению. А что до её недостатков - то как говорится, имеющий разум - да разумеет.

Эта книга — моя попытка кратко изложить историю всех людей, живших на планете за последние тринадцать тысяч лет. Я решил написать ее, чтобы ответить на следующий вопрос: «Почему на разных континентах история развивалась так неодинаково?». Возможно, этот вопрос заставит вас насторожиться и подумать, что вам в руки попал очередной расистский трактат. Если так, будьте спокойны — моя книга не из их числа; как станет видно в дальнейшем, для ответа на мой вопрос мне даже не понадобится говорить об отличиях между расами. Моей главной целью было дойти до предельных оснований, проследить цепь исторической причинности на максимальное расстояние в глубь времен.