Жермена де сталь о германии
Обновлено: 19.05.2024
Сегодня не только день взятия Бастилии, ежегодный французский национальный праздник: 14 июля 2017 года исполняется 200 лет со дня смерти французской писательницы Жермены де Сталь. Ее ненавидел Наполеон, ею восхищался Пушкин, она открыла французам, что, помимо привычной для них «литературы юга», упорядоченной, ясной и гармоничной, есть еще «литература севера» — меланхоличная, туманная и чувствительная, и обе имеют равное право на существование. По просьбе Горького переводчик книг г-жи де Сталь «О литературе» и «Десять лет в изгнании» Вера Мильчина подобрала десять характерных высказываний, связанных с именем писательницы.
1. «Дурна как черт и умна как ангел» (К.Н. Батюшков к сестре А.Н. Батюшковой, 9/21 августа 1812 года)
Короткая фраза поэта вместила в себя все, что более многословно утверждали авторы других литературных портретов Жермены де Сталь. Они начинали с того, что знаменитая писательница дурна собой (массивная фигура, невысокий рост, некрасивые рот и нос), но все в один голос твердили: лишь только Жермена бросит на собеседника взгляд своих живых черных глаз, лишь только заговорит и начнет, по обыкновению, вертеть ветку дерева или лист бумаги, привлекая внимание к своим очень красивым рукам, — и всякий забудет о ее некрасивости.
Поэтому г-жа де Сталь могла похвастать такими женскими победами, какие найдутся в биографии далеко не всякой писаной красавицы: прославленный политический мыслитель Бенжамен Констан много раз пытался порвать с Жерменой, но оставался буквально прикован к ней полтора десятка лет, а в том возрасте, когда в XIX веке женщины считались уже старухами, она пленила молодого уроженца Женевы, офицера Джона Рокку, который был моложе ее на 22 года, и — в 46 лет! — родила от него сына. Однако, разумеется, для истории литературы Жермена де Сталь ценна вовсе не этими женскими рекордами.
2. «Соглашаюсь с Вами, что Mme Сталь достойна носить штаны на том свете» (Н.М. Карамзин — П.А. Вяземскому, 27 июня 1818 г.)
Жермена де Сталь была далеко не единственной женщиной своего времени, взявшейся за перо. Дамы писали романы, публиковали моралистические трактаты; дамы были хозяйками салонов, в которых собирались философы и политики. Но Жермена де Сталь не только печатала книги, не только держала салон в Париже и в своем швейцарском поместье Коппе — она претендовала на роль мыслителя. Сталь вовсе не была, выражаясь современным языком, феминисткой; ее интересовали не формальные политические права женщин, но их право свободно высказывать свои мысли, влиять на общественное мнение. В ее романах, не случайно названных женскими именами («Дельфина», 1802, «Коринна», 1807), женщина оказывается морально сильнее мужчины.
Мужчины это остро чувствовали и не упускали возможности отомстить. В прессе г-жу де Сталь именовали ведьмой, амфибией и гермафродитом, утверждали, что турецкий посол, глядя на гримасы сочинительницы, принял ее за одетую в женское платье обезьяну. Еще резче высказывались полицейские осведомители: один из них называет г-жу де Сталь «другом всего человечества, за вычетом собственного мужа»; другой с нескрываемым удовольствием описывает, как на балу в Коппе, устраняя какой-то непорядок в собственном туалете, она в присутствии нескольких молодых людей «задрала юбку так высоко, что обнажилась вся подвязка»; третий, пользуясь тем, что в 1812 году, ожидая ребенка, г-жа де Сталь объясняла изменение своей фигуры водянкой, отпускает нескончаемые шутки на счет постигшего писательницу «прискорбного недуга» («плодом этой девятимесячной водянки оказался здоровенький мальчуган; чудесное это исцеление приписывают женевцу по фамилии Рокка»).
Во фразе Карамзина, внешне комплиментарной, различим оттенок такого подхода: историограф хвалит писательницу, но хвалит снисходительно, свысока; в следующем письме он прибавляет, говоря о посмертно опубликованном сочинении Сталь «Размышления о Французской революции»: «она в этой книге для меня женщина, хотя и весьма умная».
3. «Г-жа Сталь старалась привлечь к себе юного героя [Наполеона] и однажды на многолюдном празднике у Талейрана обратилась к нему с вопросом: кого почитает он первою женщиною в свете из живых и мертвых? — Ту, которая более всех родила детей, — отвечал он ей наотрез. Озадаченная несколько подобною нечаянностию, старалась она прийти в себя и, продолжая разговор, сказала ему, что он известен за человека, который мало любит женщин. — Извините меня, сударыня, — возразил он снова, — я очень люблю свою жену». (П.А. Вяземский. Записки графини Жанлис, 1826)
Этот исторический анекдот восходит к самому Наполеону и довольно точно иллюстрирует изначальное несовпадение позиций. Г-жа де Сталь желала давать «юному герою» советы и направлять его политическую деятельность, Наполеон же считал, что «дело женщин — вязание», и меньше всего хотел бы руководствоваться рекомендациями писательницы. Чем дальше, тем глубже становилось их расхождение. Сталь с ее проповедью бескорыстия и индивидуальной свободы противостояла наполеоновской теории «государственного интереса». Между тем у Сталь была общеевропейская слава, и это обостряло ненависть императора к «шлюхе, и притом уродливой» (из письма к министру полиции Фуше). Поэтому в 1803 году он запретил ей жить сначала в Париже, а затем и вообще во Франции.
4. «Литература! И вы думаете, что я этому поверю. О чем бы ни велись разговоры — о литературе, о морали, об искусстве, — все это политика. [. ] Ни с кем не видеться! Да разве она на это способна? К ней начнут ездить с визитами, она начнет отдавать визиты, наделает массу глупостей, станет болтать с массой людей, начнет отпускать шуточки; она этому значения не придает, а вот я — придаю, и очень большое». (Ответ Наполеона сыну г-жи де Сталь Огюсту, который в конце декабря 1807 года добился аудиенции у императора в надежде выпросить для матери дозволение проводить некоторое время в Париже и обещал, что она не собирается заниматься политикой, а с друзьями будет говорить исключительно о литературе)
Иллюстрация к теме «Художник и власть»: всесильный император боится немолодую женщину, которая не имеет за собой политической партии, не питает никаких политических амбиций, но — тут он совершенно прав — будет вести вольные разговоры. А этих разговоров император терпеть не мог, потому что видел в них покушение на свою власть.
5. «Надеюсь, мы не хотим окружить литературную Францию великой китайской стеной, которая оградила бы ее от любых новых идей». (Ж. де Сталь. О Германии, 1810, изд. 1813);
«Я счел, что воздух нашей страны Вам не подходит, мы же не дошли еще до того, чтобы брать за образцы народы, кои Вас приводят в восхищение. Последнее сочинение Ваше писано не французским пером». (Министр полиции Савари — г-же де Сталь, 3 октября 1810 г.)
Когда в 1803 году Наполеон изгнал г-жу де Сталь из Франции, она отправилась в Германию. Плодом ее знакомства с этой страной стала книга «О Германии», законченная в конце лета 1810 года. Развивая мысли, высказанные ею впервые в книге «О литературе» (1800), Сталь не просто знакомила французов с творчеством немецких литераторов и философов — она утверждала, что французам стоит присмотреться к этой чужой культуре и, быть может, даже что-то из нее позаимствовать. Мысль эта шла вразрез с общепринятой во Франции убежденностью в превосходстве французской культуры над всеми прочими.
Жермена де сталь о германии
О Сѣверной Германіи.
(Изъ сочиненій Сталь-Голстейнъ.)
Со времени реформаціи Государи Саксонскіе представляли свѣту благороднѣйшіе примѣры покровительства наукамъ, даруя имъ неограниченную свободу. Смѣло можно сказать, что нѣтъ страны въ мірѣ, гдѣ просвѣщеніе было бы столь всеобщимъ, какъ въ Саксоніи и Сѣверной Германіи. Духъ изслѣдованія, возникшій во времена преній о вѣрѣ, донынѣ остается тамъ во всей своей силѣ. Курфиросты, бывшіе вмѣстѣ и Королями Польскими, болѣе любили искусства нежели науки; распространяя первыя, они хотя нестѣсняли послѣднихъ; но мало объ нихъ заботились. Музыка въ Саксоніи находится на высокой степени; картинная галлерея въ Дрезденѣ; сіе собраніе превосходнѣйшихъ произведеній, питаетъ и оживляетъ живописное искусство: окрестности Дрездена восхитительны; но пребываніе въ самомъ городѣ не имѣетъ особенныхъ приятностей, несмотря на пышность двора; которая состоитъ изъ однихъ только обрядовъ По множеству книгъ; продаваемыхъ въ Лейпцигѣ, можно судить о количествѣ читателей. Ремесленники всѣхъ классовъ; и даже простые каменьщики, отдыхаютъ съ книгою въ рукахъ послѣ работы. Французы не могутъ себѣ представить до какой степени просвѣщеніе распространилось въ Сѣверной Германіи. Я видѣла содержателей постоялыхъ дворовъ; видѣла таможенныхъ служителей, знающихъ Французскую литтературу. Даже въ селахъ есть профессоры Греческаго языка и Латинскаго: Почти нѣтъ мѣстечка, которое неимѣло бы изрядной библіотеки и книжной лавки; неимѣли бы людей достойныхъ уваженія по ихъ свѣдѣніямъ и талантамъ. Еслибъ кто нибудь сталъ сравнивать въ етомъ отношеніи Французскія деревни съ Нѣмецкими, то ему конечно бы показалось, что оба народа раздѣлены промежуткомъ цѣлыхъ трехъ столѣтій. Парижъ, привлекая къ себѣ людей отличнѣйшихъ въ цѣломъ государствѣ, лишаетъ достоинства всѣ прочіе города и села. Пикаръ и Коцебу написали двѣ комедіи подъ однимъ названіемъ: Mѣстечко. Пикаръ выводитъ на сцену провинціаловъ, подражающихъ Парижскимъ обычаямъ; напротивъ того у Коцебу подобныяже особы тщеславятся гнѣздомъ своимъ, которое почитаютъ несравненнымъ. Разница въ смѣшномъ показываетъ разность и въ обычаяхъ обоихъ народовъ. Для Нѣмца каждой уголокъ есть обширное государство: воображеніе, умѣренность, самая даже простота, словомъ, все, содѣйствуетъ распространенію онаго въ глазахъ Нѣмца, который всегда умѣетъ выставишь себя съ выгоднѣйшей стороны касательно мѣстныхъ обстоятельствъ своей родины. Ето, расположеніе придавать важность малымъ вещамъ служило поводомъ къ весьма забавнымъ шуткамъ, не смотря на то, оно же увеличиваетъ пользу вещей малыхъ. Во Франціи Парижъ обращаетъ на себя все вниманіе; и не безъ причины, ибо въ прямомъ смыслѣ онъ есть цѣлая Франція. Живучи въ провинціи и не бывши въ Парижѣ, никакъ не можно имѣть понятія о томъ, что значитъ Франція. Нѣмецкіе ученые, разсѣянные по всѣмъ частямъ общаго своего отечества, не видятъ другъ друга и не сообщаются между собою иначе какъ чрезъ письма; каждый самъ себѣ прокладываетъ дорогу, каждый открываетъ себѣ новое поле въ неизмѣримыхъ краяхъ Древностей, Метафизики и въ прочихъ наукахъ. Привязанность Нѣмцовъ къ наукамъ возбуждаетъ справедливое удивленіе: каждой день трудиться въ уединеніи часовъ пятнадцать, и такимъ образомъ жить нѣсколько десятковъ лѣтъ -- ето у нихъ почитается самымъ обыкновеннымъ, естественнымъ образомъ жизни. Скука отъ провожденія времени въ обществѣ заставляетъ ихъ привязываться къ уединенію. Свобода книгопечатанія была неограниченною въ Саксоніи, при всемъ томъ однакожъ правительство никакихъ вредныхъ для себя слѣдствій не опасалось, потому что ученые люди, по духу своихъ упражненій, никогда не устремляли вниманія на постановленія политическія. Уединеніе располагаетъ къ умственному созерцанію, или къ Поезіи; единственно кто живетъ въ зажигательной точкѣ страстей человѣческихъ, тотъ чувствуетъ потребность или извлекать изъ нихъ для себя пользу, или управлять ими. Нѣмецкіе писатели занимаются только теоріею, извѣстіями, открытіями въ разныхъ наукахъ и философіи, и упражненія ихъ суть такого рода, что сильніи міра сего неимѣютъ никакой причины ихъ, опасаться сверхъ того Саксонское правительство, хотя дѣйствующее не пр коренному закону свободы и не на представительной системѣ основанное, всегда было чадолюбивымъ по неизмѣнному постоянству обычаевъ и по умѣренности Владѣтелей. О добродушіи жителей судить можно, по слѣдующему примѣру: нѣкоторой гражданинъ въ Лейпцигѣ посадилъ яблонь на мѣстѣ публичнаго гулянья, и одной повѣшенной на деревѣ надписи о принадлежности его было достаточнымъ къ тому, что въ продолженіе десяти лѣтъ никто изъ проходящихъ не сорвалъ ниже одного яблока! Съ почтеніемъ смотрѣла я на ето дерево, котораго плодъ находился бы въ подобной же безопасности и уваженія, хотя бы онъ сострялъ изъ Гесперійскихъ золотыхъ яблокъ. Народъ Саксонскій хладнокровенъ; иногда воспламенялся онъ по причинѣ нѣкоторыхъ понятій, но никогда не помышлялъ о средствахъ произвести ихъ въ дѣйство, или приспособить къ чему нибудь существенному; можно бы подумать, что способность мыслить y Нѣмцовъ, ничего общаго неимѣетъ съ дѣйствіемъ, или что истина y нихъ походитъ на статую Гермеса, котораго въ старину изображали безъ рукъ и безъ ногъ, для того чтобы ни хватать не могъ, ни бѣгать. За то уже ничего нѣтъ драгоцѣннѣе тѣхъ приобрѣтеній и новыхъ открытій въ царствѣ умозрѣнія, за которыми въ Германіи безпрестанно, гоняется быстрый разумъ людей уединныхъ, неимѣющихъ ни богатства, ни власти, -- людей, соединенныхъ между собою единственно общимъ стремленіемъ къ цѣли просвѣщенія. Во Франціи умозрительныя истинны почти никогда не занимали ученыхъ мужей иначе, какъ только въ отношеніи къ практикѣ. Совершенствовать разныя вѣтви правленія, или содѣйствовать размноженію жителей посредствомъ благоразумнныхъ мѣръ государственнаго хозяйства и вотъ къ чему стремились наши философы, a особливо въ истекшемъ столѣтіи. и етого рода упражненія конечно весьма почтенны, однакожъ не въ равной мѣрѣ; ибо благородство разума человѣческаго гораздо важнѣе нѣкоторыхъ другихъ выгодъ человѣка; оно гораздо важнѣе самаго размноженія его рода. Размножать существа человѣческаго рода и незаботиться о благородномъ его предназначеніи есть то же, что готовить пышные похороны. Въ городахъ, славныхъ своими учеными, господствуетъ простота и смиреніе, Въ другихъ мѣстахъ думаютъ, что изобиліе и просвѣщеніе всегда бываютъ вмѣстѣ; напротивъ того въ Германіи науки враждуютъ противу роскоши. Привязанность къ наукамъ раждаетъ тіамъ какую-то искренность и застѣнчивость, которыя жизнь домашнюю всему предпочитаютъ. Правда, что и Нѣмецкіе писатели имѣютъ свое собственное тщеславіе; оно однакожъ не питается рукоплесканіями въ обществахъ. У нихъ даже малозначущій писатель хочетъ жить въ потомствѣ; въ уединеніи своемъ летая по неизмѣримому пространству умрзрѣній, онъ рѣдко терпитъ отъ людей досаду, и рѣдко бываетъ принужденнымъ вооружатъся противъ нихъ своею желчью. Ученые почти никогда неживутъ, въ сообществѣ съ людьми, привязанными къ другимъ занятіямъ; отъ того и духъ общественный никогда не оказывается и не можетъ установиться. Таковое отчужденіе бываетъ причиною для однихъ слишкомъ грубаго, незнанія вещей и дѣлъ свѣтскихъ, слѣдственно невозможности что нибудь значить въ своемъ отечествѣ; въ другихъ, оно производитъ самохвальство и ученый Махіавелизмъ особливаго рода. Напыщены будучи сими послѣдними, они на многое смотрятъ съ презрительной улыбкою и почитаютъ себя людьми другаго свѣта. Изъ числа всѣхъ Княжествъ Нѣмецкихъ Веймарское служитъ очевиднѣйшимъ свидѣтельствомъ, какія выгоды соединены съ малымъ пространствомъ области, когда управляетъ ею мужъ, необыкновенныхъ качествъ, равнымъ образомъ и тому, до какой степени можетъ простираться любовь подданныхъ къ Владѣтелю безъ всякаго вреда повиновенію. Такое-то государство есть истинное общество людей, взаимными узами тѣсно соединенныхъ между собою . Веймаръ можно почитать столичнымъ городомъ всей Германіи, относительно къ наукамъ; и ета столица по малой своей обширности могла давать тонъ единственно по части просвѣщенія; но мода, всему дающая однообразіе, не въ силахъ была далеко простирать своей власти изъ предѣловъ, столь тѣсныхъ.
О Германии - On Germany
О Германии ( французский : De l'Allemagne ), также известная на английском языке как Германия , - это книга о немецкой культуре и, в частности, о немецком романтизме , написанная французской писательницей Жермен де Сталь . Он продвигает романтическую литературу, знакомя с этим термином читателей во Франции и других частях Европы. Книга была издана в 1813 году после того, как первое издание в 10 000 экземпляров, напечатанное в 1810 году, было уничтожено по приказу Наполеона . Книга оказала большое влияние на романтизм во Франции и других странах.
Содержание
Резюме
Книга разделена на четыре части: «О Германии и немецких обычаях», «О литературе и искусстве», «О философии и морали» и «Религия и энтузиазм». Он исследует современную немецкую литературу и философию, восхваляя таких писателей, как Иоганн Вольфганг фон Гете , Готтхольд Эфраим Лессинг , Жан Поль и Фридрих Шиллер . Он знакомит французских читателей с немецкой концепцией романтической литературы, термином, полученным из рыцарских романов средневековой Европы. Как и Фридрих Шлегель , Шталь считает романтическую литературу современной, потому что ее корни уходят в рыцарскую культуру Средневековья , а не в классические модели Древней Греции и Рима .
Шталь пишет в пользу литературы, основанной на христианской культуре , что определяется ее предпочтением внутренней жизни, как это практикуется в исповедании . Она выступает против неоклассицизма , который фокусирует больше на действия и склонен использовать внешние правила, как и в Аристотель «s поэтики и Горация » s Ars Поетика . Она противопоставляет христианскую веру языческому представлению о судьбе , которое она отвергает. По ее словам, романтическая поэзия более понятна, чем классические подражания, потому что христианская культура родна французам, а классическая - нет. Она также пропагандирует использование предметов на французском языке, чтобы литература была интересной.
Публикация
Первое издание в 10 000 экземпляров было напечатано в Париже в 1810 году. Наполеон , однако, приказал уничтожить все издание; Предпочтение христианской и средневековой культуры неоклассицизму наполеоновской эпохи и предпочтение немецких мыслителей, таких как Шлегель, французским философам, таким как Вольтер , рассматривались как политически подрывные и возможная угроза установленному порядку. Новое издание должно было быть напечатано в Лондоне, и оно было опубликовано там в 1813 году. Имея коммерческий успех на протяжении 19 века, книга была опубликована только во французских изданиях 25. Английский перевод был опубликован Джоном Мюрреем в 1813 году под названием « Германия» . Отрывки были переведены Вивиан Фолкенфлик и опубликованы издательством Колумбийского университета в книге «Выдающаяся женщина: избранные сочинения Жермен де Сталь» (1987), где на английском языке название - « О Германии» .
Наследие
На Германию оказал большее влияние, чем любые другие работы Штаэля. Наряду с «Гением христианства» (1802 г.) Франсуа-Рене де Шатобриана он указал направление, в котором пойдет французский романтизм. Рекомендация выражать внутреннюю жизнь, как в христианской конфессии, положила начало традиции французской конфессиональной литературы . Книга также оказала значительное влияние на другие места, включая Соединенное Королевство и Соединенные Штаты, где именно работа ввела термин романтизм . Ученый Джон Клэйборн Исбелл сравнивает его влияние с влиянием произведения Виктора Гюго « Эрнани» (1830), которое рассматривалось как «триумф романтического искусства», и пишет: «Романтизм за пределами Германии ведет свое сознательное существование от Де л'Аллемань : признавая его Ключевая роль вернет Франции двадцать украденных лет литературной истории и восстановит утраченные корни этой общеевропейской трансформации искусства и общества. Хьюго, Леопарди , Эмерсон приходят не раньше, а после: они - второе поколение ».
О Германии
О Германии ( De l'Allemagne ) - это книга французского писателя Анны Луизы Жермен де Сталь (1766–1817), в которой она связывает немецкую и французскую культуры друг с другом. Это оказало серьезное влияние на имидж французской общественности соседних немецкоязычных стран.
Условия происхождения
Жермена де Сталь побежала в литературный салон в Париже , через который и чьи посетитель она имела большое влияние в период наполеоновского. Она была запрещена из столицы на Наполеона Бонапарта и использовал это в 1803/1804 , а затем в 1807/1808 как повод для зимних поездок в Германию и Австрию . Она почти не говорила по- немецки , но в Бенджамине Константе у нее был лингвистический компаньон. Она познакомилась со многими известными писателями и учеными в Веймаре , Берлине, а также в Вене .
структура
Работа состоит из четырех частей: в первой части, « О Германии и обычаях немцев» , рассматриваются общие характеристики южных и северных немцев ; в длинной, второй части, подробно представлены литературные деятели и их произведения; есть два кратких очерка по философии и религии .
История публикации
В 1810 г. были внесены цензурные исправления, и было напечатано первое издание в 10 000 экземпляров, что было необычно большим для того времени. Из-за германофилии 24 сентября 1810 года министр полиции Наполеона генерал Савари приказал уничтожить все уже напечатанные копии, включая рукопись. Мадам де Сталь пришлось незамедлительно покинуть Францию.
В мае 1812 года она без разрешения отправилась из своего дворца Коппет в Швейцарии через Австрию в Санкт-Петербург, а после нападения Наполеона на Россию - в нейтральную Швецию. Весной 1813 года она добралась до Лондона. С корректурой, сохраненной во Франции, De l'Allemagne и английский перевод Germany были напечатаны в Лондоне в 1813 году . В течение нескольких недель по Европе было продано 70 000 копий.
Книга появилась через три года, за несколько недель до поражения Наполеона в битве при Лейпциге в 1814 году в Германии, а затем и в других европейских странах. Дальнейшие издания выходили каждые три-четыре года до конца XIX века.
прием
Во Франции
Сравнительные утверждения в книге часто читались и цитировались в 19 веке , но редко получали в 20 и 21 веках .
В Uber Deutschland Жермен де Сталь преуспела в том, чтобы сделать немецкую литературу, особенно веймарскую классику , известной во Франции. Немецкая философия, такая как Иммануил Кант , Иоганн Готлиб Фихте и Георг Вильгельм Фридрих Гегель , также была представлена французскому читателю.
В Германии и Австрии
Книгу в целом сочли слишком поверхностной и слишком субъективной . С одной стороны, ее обвиняли в неправильной классификации многих лично пережитых ситуаций из-за незнания немецкого языка. С другой стороны, они делают поспешное суждение z. Б. получил образование в области архитектуры , скульптуры и музыки того времени, не посещая известных тогда художников и их работ. Некоторые известные личности, которых знала мадам де Сталь, такие как Фридрих Шиллер , Иоганн Вольфганг фон Гете или Вильгельм фон Гумбольдт , видели таланты писательницы, но лишали ее способности наблюдать.
Критики считают, что образ Германии Жермен де Сталь был слишком сильно сформирован с точки зрения Августа Вильгельма Шлегеля , который сопровождал их в течение многих лет.
Картина о немцах мадам де Сталь
Автор излагает свои предрассудки и дает первые впечатления. По ее словам: «Своеобразная тишина и близость» между людьми и природой «поначалу сжимает ваше сердце». Она удивлена, что вы, известная женщина в Париже , не знаете ее во Франкфурте-на-Майне . Она описывает ситуацию и свою добровольную задачу рассказать своим соотечественникам о своем восточном соседе: «Духовная Германия почти неизвестна во Франции». Без лишних слов она характеризует Германию как территорию, «природа которой мало что предлагает». К языку также нужно немало привыкнуть, поскольку он ставит глагол в конце, в отличие от французского, и оставляет слушателя в неведении на долгое время в длинных предложениях: «Значение немецких периодов [часто становится ясным только в конце».
Они критиковали человеческую природу в своих собеседниках: «Во Франции мы изучали людей, в Германии по книгам» и критиковали собственность немцев, их поведение со стороны властей, которым нужно было диктовать. Образ жизни немцев автор воспринимает как «лежачую картошку». Она положительно характеризует совместное пение и сочинение музыки: «Почти все знают музыку». Де Сталь произвела хорошее впечатление о немецких университетских городах : «Здесь всякая наука культивируется лучше, чем где-либо еще». А также «любовь к одиночеству» и похоть. ее поражает использование титулов.
литература
- Альфред Карнейн: Статья De l'Allemagne. В: Kindlers Literaturlexikon , 3-е издание, Штутгарт, 2009 г., том 15, стр. 504f.
веб ссылки
Индивидуальные доказательства
- Эта страница последний раз была отредактирована 14 июля 2020 в 22:11.
Мадам де Сталь. Книги онлайн
Баронесса Анна-Луиза Жермена де Сталь-Гольштейн (фр. Anne-Louise Germaine de Staël-Holstein), урождённая Неккер (Necker; 1766–1817) — французская писательница, теоретик литературы, публицист, имевшая большое влияние на литературные вкусы Европы начала XIX века.
Дочь министра финансов Жака Неккера. Хозяйка литературного салона. Пользовалась авторитетом в политических кругах и публично оппонировала Наполеону, за что была выслана из Франции. В 1803–1814 гг. держала салон в швейцарском замке Коппе. Отстаивала равенство полов, пропагандировала романтическое направление в искусстве. Наиболее известна под сокращённым именем мадам де Сталь (фр. Madame de Staël).
Еще в 15-летнем возрасте Жермена написала замечания к знаменитому финансовому «Отчету» своего отца и сделала извлечения из «Духа законов» Монтескьё, присоединив к ним свои собственные размышления.
В 1786 году, уступая советам отца, Жермена вышла замуж за барона де Сталь, но в этом браке не нашла счастья, о котором мечтала.
Когда вспыхнула революция, и барон вынужден был бежать из Франции, мадам де Сталь сначала осталась в Париже. Но вскоре и ей пришлось покинуть Париж, она нашла убежище в Англии, а в 1793 году переселилась в Швейцарию (в Коппэ), где продолжала писать.
В 1796 году французская республика была признана Швейцарией и Жермена смогла вернуться в Париж. Здесь её салон вновь стал влиятельным литературным и политическим центром. Добившись негласного развода с мужем, но, продолжая жить с ним в одном доме, де Сталь сделалась мишенью для пересудов со стороны её светских и политических противников.
Когда салон мадам де Сталь стал центром оппозиции, ей было велено покинуть Париж, и в 1802 году она отправляется в Германию. Здесь она знакомится с Гёте, Шиллером, Фихте, В. Гумбольдтом, А. Шлегелем. Впечатления от этой поездки легли в основу книги: «De l’Allemagne», написанной пятью годами позже. Затем она отправляется в Италию. Плодом путешествия де Сталь по Италии был её роман: «Corinne ou l’Italie».
Вообще, героини де Сталь, списанные с неё же самой — талантливые и сильные женщины («Каринна», «Дельфина»), жаждущие признания и настоящей любви.
В 1812 году преследование швейцарских властей, действовавших в угоду Наполеону, заставили писательницу бежать из Коппэ, и она через Австрию отправилась в Россию, где ей было оказано самое широкое гостеприимство.
Из России де Сталь уехала в Англию и оставалась там до тех пор, пока Наполеон не был разбит и заключен на острове Эльбе; тогда она вернулась в Париж после 10-летнего изгнания. Последние годы жизни писательница посветила фундаментальному труду о Французской революции и её последствиях. В конце книги она предсказала политическое будущее мира. И ни в чем не ошиблась.
Книги (2)
«Десять лет в изгнании» — рассказ знаменитой французской писательницы Жермены де Сталь (1766-1817) о Наполеоне и о том, как, спасаясь от его тирании, она летом 1812 года, в самый разгар военных действий, пересекла всю Европу, чтобы через Австрию, Россию и Швецию попасть в Англию.
Перевод снабжен подробными комментариями, в которых не только разъясняются упомянутые в тексте реалии, но и восстанавливаются источники сведений г-жи де Сталь о России и круг ее русских знакомств.
Книга переведена и откомментирована ведущим научным сотрудником ИВГИ РГГУ Верой Аркадьевной Мильчиной.
Мадам де Сталь — французская писательница, известная также политическими и историческими сочинениями, бывшая в оппозиции Наполеону, держательница светского салона, в котором бывали Талейран и Б. Констан, по словам А. С. Пушкина, ее «удостоил Наполеон гонения, монархи доверенности, Европа своего уважения».
«Коринна, или Италия» — это и красочный путеводитель по Италии и итальянскому искусству с яркими описаниями храмов, дворцов, праздников и обычаев, и роман о любви, о выборе между славой и любовью, затрагивающий и тему эмансипации.
Читайте также: